Логотип журнала "Провизор"








Пятьдесят третий элемент.

Прилив и отлив

Н. П. Аржанов, г. Харьков

Продолжение; начало см. «Провизор», №№ 11-13, 20, 21'2003, № 7–9'2004

Для сегодняшнего наблюдателя события истории создания йодной промышленности чем-то напоминают смену приливов и отливов на океанском берегу. Там тоже после череды неудач вдруг наступает перелом, и далеко отступившая вода сначала почти незаметно, а потом стремительно затопляет берег, и вот препятствия, сдерживавшие ее до этого момента, уже кажутся ничтожными. И только тогда понимаешь: чтобы обойти их, достаточно было сделать шаг в сторону…

Так и долгожданный прорыв на «йодном фронте» был поначалу незаметен на фоне громких провалов 1927–1930 гг., а между тем он уже произошел, и «Советская фармация» в конце 1931 г. имела все основания утверждать в передовице под характерным заголовком «Вперед, к новым победам!»:

«В текущем году разрешена чрезвычайно важная по своему значению йодная проблема — за 8 месяцев 1931 г. на заводах Химфармобъединения (оно же Вохимфарм — переименованный Госмедторгпром.— Н. А.) выработано 12,3 т металлического йода (100% плана), а за 10 месяцев 1931 г. добыча в СССР кристаллического йода выразилась в 20 тоннах, удовлетворивших значительную часть нашей потребности. Впервые в мире поставлено производство йода из нефтяных буровых вод, давшее основную часть добычи. Достижение 1931 г. дает гарантию, что в ближайшие годы потребность СССР в йоде и йодистых препаратах будет полностью покрыта за счет внутреннего производства. Если учесть, что до 1931 г. вся потребность в йоде покрывалась исключительно за счет ввоза из-за границы, станет ясным значение успеха по йоду, на ввоз которого до сих тратилось значительное количество валюты» (Советская фармация, 1931, № 21–22).

Таблица, взятая из [1], наглядно демонстрирует «большой скачок» от сотен килограммов до десятков тонн в год, оттеснение (теперь уже окончательное) на второй план северных и дальневосточных водорослевых заводов, расширение географии производства на Туркмению. Однако решающий прорыв произошел на азербайджанском участке «фронта», неподалеку от места прежних неудач.

Сообщения на йодную тему в «Советской фармации» действительно напоминали сводки с фронта — в № 1’1930 на с. 34–35 читаем:

«Йод в Дагестане. Наркомздравом получены сведения, что при разведочном бурении на нефть в Дагестане ударил фонтан воды мощностью в 50000 м3 в стуки. Содержание йода — 13–17 мг на м3 воды. При таком суточном дебете воды это может дать 250 т йода в год. Анализ воды продолжается. Йодным управлением Госмедторгпрома командирован на место специалист для выяснения действительных возможностей реализации этого открытия».

Но на с. 40 того же номера — разочаровывающее дополнение:

«Забивший в Дагестане фонтан буровых нефтяных вод вскоре прекратился. Производятся дальнейшие исследования вод и поиск новых источников йода».

Название пункта решающего прорыва появилось в прессе весной следующего года:

«Основным источником добычи йода намечен завод в Нефте-Чала, где он будет добываться из буровых вод. Остальное количество будет добыто на Севере из золы морских водорослей и на Дальнем Востоке из морской капусты» (Советская фармация, 1931, № 9–10).

Нефте-Чала — поселок и железнодорожная станция, откуда добываемая рядом нефть морем (Чала — отчалить, причал?) транспортировалась в Баку. Здесь было впервые доказано, что производство йода из буровых вод может быть эффективным и прибыльным — надо только найти подходящие воды. И они стали быстро находиться, как только поисковики решились сделать шаг в сторону — выйти за пределы помеченного профессором О. Ю. Магидсоном Апшерона. Так начался прилив [2]:

«Важным этапом в развитии йодной промышленности явилось открытие буровых вод в Нефте-Чала. Эти воды при наличии высокой концентрации йода (до 40 мг/л) имели низкую щелочность и не сдержали нафтеновых кислот.

В 1931 г. был пущен в эксплуатацию первый йодный завод в Нефте-Чала, в 1932 г. вступили в строй заводы в Раманах и Кара-Чухуре, а в дальнейшем — в Дагогнях (Дербент), на острове Челекене (Красноводск) и в других местах. В первой пятилетке страна освободилась от импорта йода и стала его частично экспортировать.

К 1936 г. производство йода было расширено до 157 т, т. е. за 4 года увеличилось в 3,4 раза. В 1938 г. производство йода технического достигло уже 200 т».

 

Выработка йода в СССР в 1929-1932 гг. (в кг)

  1929/1930 гг. 1931 г. 1932 г.
Северойод 1344 2565 4380
Дальйод 2037 7770
Туркменйод (остров Челекен) 2721
Азйод 416 17341 35600
Сураханы и Раманы 7771
Итого 1760 22241 58242

 

Кто же сделал этот решающий шаг в сторону, к нефте-чалинскому прорыву, кому СССР обязан этой победой? Обычно бывает, что, по известному выражению, «у победы — тысяча отцов, поражение — всегда сирота». Но советская история фармацевтической промышленности трактует авторство прорыва, как мы видели выше, довольно размыто и обезличенно (только что не написано, что случилось благодаря «мудрой политике партии и ее ленинского Политбюро»). Обратимся поэтому к трудам О. Ю. Магидсона; описание событий, данное Онисимом Юльевичем, отмечено стремлением и сохранить объективность, и не уронить весомость собственного вклада в решение проблемы [3]:

«Поиски более чистых вод, на которых легче всего осуществить данный нами адсорбционный принцип, привел в 1929 г. к нахождению фонтанирующих нефте-чалинских вод. Если на кишлинской или сурахано-раманинской воде уголь быстро засорялся нафтеновыми и др. органическими веществами, то на нефте-чалинской воде можно было много раз применять один и тот же уголь с очень постепенным падением его активности. Б. П. Тумило-Денисович разработал простую конструкцию адсорбционных колонн, наполненных углем. Применяя активированный уголь Московского газового завода, довольно крупного зерна, прохождение воды через колонну можно было сделать почти беспрепятственным; для хорошего улавливания йода (90%) надо было иметь 3–4 соединенных последовательно 2-метровые колонны.

В 1929 г. Б. П. Тумило-Денисовичем была сооружена в Нефте-Чала (150 км от Баку у устья Куры) сначала маленькая опытная установка, а затем в 1930 г.— завод промышленного типа. Легкость и быстрота освоения обусловливалась главным образом уже накопленным опытом по извлечению йода, исходившим из нашей лаборатории в НИХФИ и получившим максимальное развитие на Опытной йодной станции на Беюк-Шоре, где отрицательные свойства воды дали большой положительный опыт работы.

Нефте-чалинский завод быстро расширил свою мощность до полного использования имевшейся воды и вызвал специальное бурение на воду. Современная мощность лимитируется исключительно наличными запасами воды. Нефте-чалинский завод является в настоящее время самым крупным производителем йода.

С 1932 г. начато было использование второй существенной базы йодной промышленности — вод острова Челекен возле Красноводска. Воды эти очень сходны с нефте-чалинскими, но они значительно доступнее, чем в Нефте-Чала. Помимо скважин, бурившихся на нефть, но давших воду, водные горизонты лежат всего на глубине 150 м, поэтому легко могут быть вскрыты. Имеются все основания рассчитывать, что Челекен станет в будущем главнейшим местом добычи йода, тем более, что челекенские воды содержат в 15–20 раз больше брома, чем йода, а также богаты радиоактивными элементами».

Итак, «отец победы» при Нефте-Чале — профессор Тумило-Денисович, о котором нам ничего не удалось узнать сверх приведенной в № 8’2004 информации. О героях туркменского йода Магидсон не говорит ничего, но зато не забывает в третий раз напомнить, что общий принцип выделения 53-го элемента принадлежит ему, и что грязные воды Апшерона, где этот принцип пытались применить, нельзя оставлять без внимания [3]:

«Щелочные методы решают в положительном смысле вопрос об использовании загрязненных буровых вод. Совершенно неправильно было бы пренебрежение водами загрязненного типа (бакинские) и перенесение центра тяжести йодной промышленности исключительно на чистые воды. Бросовое сырье, содержащее свыше 200 т йода, не может оставаться неиспользованным. В щелочных методах мы имеем химически правильный подход к использованию этих огромных богатств.

10 лет, прошедших от начала наших работ, имеют в своем итоге созданную новую отрасль промышленности, очень важную для жизни страны. Данный нами в 1924 г. принцип холодного концентрирования йодсодержащих натуральных вод путем адсорбции оказался единственно правильным для разрешения йодного вопроса в нашем Союзе».

Почему от одних в истории остается в лучшем случае имя, тогда как другим уготованы статьи в энциклопедиях и упоминания в учебниках, ожерелья званий, наград и приписываемых достижений? Всегда ли история справедлива к своим героям?

Конечно же, нет — как любое творение человека, история не может быть объективной. В ней тоже есть свои приливы и отливы, выносящие на свет Божий неприглядные факты, вынуждающие переоценивать прежние представления о людях и мотивах их давних поступков.

Между тем приближавшейся Второй мировой войне предстояло испытать на прочность вновь созданную советскую йодную промышленность. Ведь главное назначение йода по-прежнему было оборонно-медицинское. Некто Д. Ю. Пейсахович, перечисляя незадолго до войны достижения советского химфармпрома, так и писал:

«В СССР создана новая йодобромная промышленность оборонного значения на базе нефтяных буровых вод, благодаря чему наша страна освободилась от импорта йода и брома» (Фармация, 1941, № 1).

На первый взгляд, ее основные центры, лежавшие по берегам Каспия, были надежно удалены от немецкого наступления (в итоге враг до них так и не дошел). Но, как свидетельствует автор статьи [4], общая разруха быстро сделала йод дефицитом даже в действующей армии:

«К началу войны запасы составляли свыше 6,5 т йода кристаллического, но многое было брошено при отступлении. В течение 4-го квартала 1941 г. и 1-го квартала 1942 г. поставки йода в армию совершенно прекратились. В октябре 1942 г. из США поступила первая партия медикаментов, в том числе 2 т йода кристаллического. Летом 1943 г. войска были обеспечены настойкой йода на 34%».

Документы Государственного комитета обороны СССР показывают, что добыча йода в Азербайджане понемногу продолжалась; дефицитный продукт перевозили в Москву специально выделенными самолетами (распоряжение от 6.02.1944 № 5117). Одновременно, по данным [4], полукустарное производство йода было налажено в Тюмени.

Последний факт глубоко символичен для России: сегодня в этом нефтеносном районе начато строительство современного йодного завода — проблему опять приходится решать почти с нуля. Снова, уже в который раз, стране приходится сейчас импортировать огромный процент потребляемого йода.

Не будем останавливаться на очередном цикле «прилив — отлив», занявшем целых полвека — от войны до развала коммунистической империи. В  СССР за это время была создана мощная йодная промышленность, довольно прочно вошедшая в мировую тройку лидеров по производству 53-го элемента. Однако тот победный прилив вынес почти все построенные заводы далеко на юг, и когда пришла пора отступать, они остались там — за съежившимися границами ельцинской России. Лишь у самой кромки с огромным трудом остановленного отлива остался Троицкий йодный завод на Кубани. Но и он, как и вся промышленность, в первой половине 90-х гг. «лег на бок». К тому же Троицкий завод, начавший работать в 1964 г., был далеко не самым мощным — в 1988 г. было добыто 180 т продукта. А, к примеру, в Туркмении, обеспечивавшей 60–70% общесоюзного производства йода, два завода — Челекенский химический и Балканабадский йодный — тогда же давали ежегодно до 850 т.

Сегодня потребность России в йоде составляет, по разным оценкам, от 900 до 1200 т в год. Подавляющее большинство этого количества ввозится из-за рубежа, а мировые цены, сильно поднявшиеся за последнее десятилетие, составляют в среднем 18 долл. за кг (от 15 до 30 долларов в зависимости от чистоты йода).

Мировое производство йода в настоящее время возросло до 15–16 тыс. т в год; здесь лидируют Чили (компания Sociedad Quimica y Minera de Chile добывает почти половину этого количества) и Япония. Вместе они контролируют около 80% производства, оставляя на почтительном расстоянии США (10%); к тому же большинство американских заводов принадлежат японским компаниям.

Цены и спрос на йод быстро растут, расширяется сфера применения — главным образом за пределы медицины, хотя и здесь на основе 53-го элемента разрабатываются новые антибактериальные средства, и медицинское потребление йода, по прогнозам экспертов, будет расти и в перспективе.

На этом многообещающем фоне первыми из постсоветских стран всерьез взялись за восстановление йодного производства, а затем и за его расширение, как и следовало ожидать, туркмены. Страна избежала локальных войн и мятежей, а благодаря авторитарному режиму управление экономикой не было утрачено, как у большинства соседей. Производство йода в Туркменистане тоже упало в несколько раз по сравнению с советскими временами, но уже к концу 90-х гг. там был построен новый завод и оглашена амбициозная программа выхода на третье место в мире, т. е. «перегнать Америку» [5]:

«Международный тендер на строительство установок по производству йода объявлен в Туркменистане в соответствии с постановлением Президента Туркменистана Сапармурата Туркменбаши. Капитальную реконструкцию производственных мощностей и всей сырьевой инфраструктуры планируется провести на трех химических предприятиях, выпускающих йод. Это Боядагский и Балканабадский йодные заводы, а также Хазарский (переименованный Челекенский — Н. А.) химический завод.

С учетом стойкого и постоянно возрастающего спроса на йод и его огромных запасов в Туркменистане Президент распорядился наращивать его экспорт, тем более, что полное соответствие туркменского йода мировым стандартам подтверждено Международным отборочным комитетом Business Initiative Directions, который присудил в 1999 г. Челекенскому химическому заводу Международную Золотую звезду за качество. На основе действующих мощностей в ближайшие годы Туркменистан намерен довести годовое производство йода до 700 т, что почти в три раза больше объема, выпущенного в 2000 г. Столь высокого уровня роста планируется достичь за счет увеличения производственных мощностей всех трех заводов, оборудование которых значительно устарело.

Победители международного тендера должны будут построить пять установок по производству йода на Боядагском, Балканабадском йодных и Хазарском химическом заводах. Мощность каждой из них составит 100 т гранулированного йода в год. Одновременно предполагается реконструировать сырьевые базы этих заводов, а также их инфраструктуру.

Первые шаги в этом направлении были сделаны уже в 1999 г. при вводе нового Боядагского йодного завода. Его строительство было обусловлено, в первую очередь, необходимостью создания производственной базы непосредственно у скважин месторождения. Прежде йодобромные воды Боядага транспортировались по 50-километровому трубопроводу на Небитдагский (он же Балканабадский — Н. А.) йодный завод. Агрессивная среда этого химического сырья периодически выводила из строя трубопровод, на ремонт которого затрачивались немалые финансовые и материальные средства. Подключение Небитдагского предприятия к новой сырьевой базе расположенных вблизи завода месторождений Монджуклы и Небитдаг сделали производство здесь йода более рентабельным. А возле Боядага в рекордно короткие сроки был построен новый завод. По окончании тендера здесь также планируется установить новую производственную линию.

Реконструкция производственных мощностей — лишь первый этап программы комплексного освоения месторождений йодобромных вод, которая состоит из трех этапов. Выполнение этой программы позволит уже к 2005 г. увеличить выпуск йода до 1 тыс. т, а к 2010 г.— до 1700 т. Таким образом, Туркменистан может выйти на третье место в мире по производству йода — после Чили и Японии.

Чтобы достичь этого показателя, необходимо будет исследовать ряд перспективных на содержание йода месторождений и утвердить их запасы на уровне Государственной комиссии по запасам. Это и предполагает второй этап реализации программы. Подключение новых месторождений обеспечит полномасштабный подход к комплексному освоению запасов йодобромных вод, будут приняты меры по расширению производственных мощностей и выпуска из них разнообразной химической продукции».

Время, как обычно бывает, внесло существенные коррективы в эти грандиозные планы. Хотя за последующие два года кое-что было реально сделано, планы на перспективу стали более реалистичными:

«Благодаря реконструкции, произведенной за счет целевого кредита в размере 1,36 млн долл. и 12 млрд манатов, за последние годы более чем в 2 раза возросло производство на Балканабадском йодном заводе. Автономная технологическая установка мощностью несколько десятков тонн йода в год построена на Боядагском месторождении подземных йодобромных вод.

В настоящее время государственный концерн «Туркмендокунхимия» проводит тендер на строительство 5 новых модульных установок по производству технического йода на Балканабадском и Хазарском заводах, а также на месторождении Боядаг, сообщает Turkmenistan.Ru. Проектная мощность каждой из них составит 100 т гранулированного йода в год» (www.uzstrateg.info, 22.01.2003).

 

«Государственный концерн «Туркмендокунхимия» (Туркменские химические удобрения) подписал контракт с турецкой компанией «Гюнейкая Санаи ве Тиджарет» на проектирование и строительство 2 установок по производству йода на Боядагском и Чукуркуинском месторождениях йодобромных вод. Строительство установок, мощностью по 100 т продукции в год каждая, начнется в ноябре 2003 г. и войдет в эксплуатацию к 19 февраля 2005 г. Стоимость контракта составляет $6 млн.

Финансирование работ по проектированию и строительству установок будет вестись за счет инвестиций турецкой компании, вложенных под гарантию Государственного концерна «Туркмендокунхимия», с условием возврата за счет выручки от реализации йода, производимого этими установками. Возврат кредита будет осуществляться за счет реализации продукции — йода.

Туркменистан входит в пятерку стран с мировыми запасами йодобромных вод. В настоящее время действующие мощности трех установок производят в год 365 т йода. Более 90% экспортируется через Государственную товарно-сырьевую биржу Туркменистана, где цена тонны йода составляет $11,5 тыс. На внутреннем рынке йод используется лишь при йодировании пищевой соли. Наличие больших запасов йодобромных вод в стране требуют дальнейших шагов по увеличению его производства. До конца 2010 г. Туркменистан намерен довести производство йода до 835 т в год» (Turkmenistan.ru, 23.07.2003).

Азербайджан, в отличие от соседей с противоположного берега Каспия, пережил и проигранную войну (за Карабах), и несколько «революций». Легко догадаться, что его многочисленные йодные заводы-ветераны, в советское время вносившие заметный вклад в союзную «копилку» 53-го элемента — к моменту развала СССР работали Нефте-чалинский, Бакинский (в пос. Беюк-Шор), Сураханский и Раманинский заводы,— дружно «легли на бок». Вынужденное разрухой прекращение производства красиво обосновали, как тогда было принято, модным «радиоактивным загрязнением».

Характерно, что восстанавливать производство йода в Азербайджане были призваны японцы, учиться у которых призывал еще О. Ю. Магидсон [6]:

«Большинство месторождений Апшеронского полуострова характеризуются высокой обводненностью нефтегазоносных пластов,— сказал на презентации проекта «Технико-экономическое обоснование добычи ценных компонентов из попутной воды нефтяных месторождений «Сураханы» и «Карачухур», разрабатываемых НГДУ «Сураханынефть», менеджер проекта Кеничи Наито.— Пластовая вода, получаемая из скважин, содержит в себе много нефти, что делает ее источником загрязнения окружающей среды. Ежегодно в Каспийское море сбрасывается вместе с пластовыми водами более 24 тыс. т нефти. Кроме нефти, пластовые воды содержат большое количество йода, брома, а также соли.

Пословица гласит: «Новое — это хорошо забытое старое». Вспоминается, как в советский период истории Азербайджана йод и бром добывались из пластовой воды. Йод, произведенный в Азербайджане, был признан на международном рынке. К сожалению, с распадом СССР йодобромные заводы в Азербайджане были закрыты в 1990 г. из-за радиоактивного загрязнения, вызванного использованием устаревшей технологии производства йода.

Теперь настало время восстановить утерянное. За это дело взялись японские специалисты, которые изучили возможность извлечения йода, брома, поваренной соли и нефтяных остатков из необработанной пластовой воды. Для осуществления поставленной задачи были выбраны Сураханское и Карачухурское месторождения нефти, где в настоящее время добывается попутная вода в объеме 12540 т и 2100 т в сутки, соответственно. По проекту доразработки этих месторождений в 2002–2010 г., с увеличением годовой добычи нефти на 10–20% объем добычи пластовой воды также возрастет

Разработаны три варианта (А, В1 и В2) извлечения йода, брома и поваренной соли из пластовых вод месторождений «Сураханы» и «Карачухур». При этом были выбраны процессы и системы современной технологии, используемые в Японии.

Годовой объем производства йода при варианте А составит 71 т в год, а при вариантах В1 и В2 — 46 и 49 т в год, соответственно. Японские специалисты рассчитали цену выпускаемой заводом основной и побочной продукции. В частности, 1 кг йода будет обходиться в $16.

Завод предполагается построить на территории Сураханского нефтяного месторождения. Он будет оснащен водообрабатывающей установкой, оборудованием коммунального назначения, индивидуальным электрогенератором, складскими помещениями для готовой продукции, упаковочными и загрузочными агрегатами, оборудованием центрального контроля и офисом. Для строительства завода отводится два года. Срок эксплуатации завода рассчитан на 20 лет, причем производственная мощность в первые 3 года эксплуатации составит 90%, в остальные 17 лет — 100% от проектной. Начало осуществления проекта намечено на текущий 2004 г. Количество обслуживающего персонала при варианте А составит 52 человека, а при вариантах В — 90 человек.

Завод планируется построить на средства, выделенные Японией в виде кредита в пределах 85% от стоимости завода. Кредит выделяется на 40 лет.

Подводя итог состоявшейся презентации, вице-президент ГНКАР Х. Юсифзаде отметил значимость и необходимость постройки в Азербайджане завода по выработке йода, брома и соли из попутных пластовых вод. Он также подчеркнул щадящие экономику Азербайджана условия покрытия кредита, выделяемого Японией для постройки завода.

Итак, в Баку в ближайшие 2–3 года будет построен новый йодобромный завод. С вводом в эксплуатацию этого завода пейзаж Апшеронского полуострова изменится к лучшему. Исчезнут многие искусственные озера, образованные водами, выкачиваемыми из недр нефтяных месторождений. Будет сделан еще один шаг в деле укрепления экономики страны».

Российское производство йода «поднималось с колен» быстрее, чем в Азербайджане, хотя и медленнее, чем под руководством Туркменбаши. В новейшей истории начавшегося прилива тоже не обошлось без громких конфликтов и ярких личностей. Речь о них — впереди.

Литература

  1. Лукьянов П. М. Краткая история химической промышленности СССР.— М.: Издательство АН СССР, 1959.
  2. Натрадзе А. Г. Очерк развития химико-фармацевтической промышленности СССР.— М.: Медицина, 1967.
  3. Магидсон О. Ю. Десять лет работ по добыванию йода из буровых вод // Журнал химической промышленности.— 1935.— Т. 12, № 4.— С. 390–395.
  4. Лапин В. П. Военная фармация в годы Великой Отечественной войны // Фармация.— 1990.— Т. 39, № 5.— С.  78–82.
  5. Туркмениcтан рассчитывает выйти на третье место в мире по производству йода // Turkmendowlethabarlary (Нейтральный Туркменистан).— 1.12.2001.
  6. Мирзоев М. В Баку будет построен йодобромный завод // www.chemmarket.info/articles.

Продолжение следует.





© Провизор 1998–2022



Грипп у беременных и кормящих женщин
Актуально о профилактике, тактике и лечении

Грипп. Прививка от гриппа
Нужна ли вакцинация?
















Крем от морщин
Возможен ли эффект?
Лечение миомы матки
Как отличить ангину от фарингита






Журнал СТОМАТОЛОГ



џндекс.Њетрика