Логотип журнала "Провизор"








За счет внутренних резервов

Л. В. Львова, к. биол. наук

Лечение горным климатом столетия назад использовали Гиппократ и Гален. Использовали, нечего не ведая о главном целительном компоненте высокогорья: определить его удалось лишь в прошлом веке. Несколько десятилетий назад были изучены механизмы воздействия этого самого компонента на организм и созданы приборы для его получения. С тех пор старый-новый метод начал применяться в медицине.

Стресс, тренировка, активация

Боле сорока лет назад Ганс Селье обнаружил, что в ответ на действие любого сильного раздражителя организм отвечает неспецифической адаптационной реакцией, протекающей в две стадии.

На первой стадии, которую он назвал стадией тревоги, происходит угнетение вилочковой железы, подавление функции щитовидной и половых желез при одновременном увеличении секреции «адаптивных гормонов» (в первую очередь, противовоспалительных кортикоидов и соматотропного гормона). На второй стадии, получившей название стадии резистентности, повышается неспецифическая резистентность организма. (При условии, что стрессор не действовал слишком долго или не был чрезвычайно сильным: в подобных случаях вместо повышения неспецифической резистентности следует ожидать истощения внутренних резервов организма, порой, чреватых смертью.)

Долгое время стресс считался единственной адаптационной реакцией.

Однако совсем недавно российские исследователи показали, что слабые и средние раздражители тоже могут привести к развитию неспецифических адаптационных реакций — реакции тренировки и реакции активации. Что каждая из них имеет свои характерный особенности, проявляющиеся сразу после воздействия раздражителя, на начальном этапе адаптации.

Так, на первой стадии реакции активации на фоне достаточно высокой функциональной активности центральной нервной системы происходит повышение резистентности организма, существенно увеличивается вилочковая железа, умеренно (и согласованно) возрастает секреция половых гормонов, а также гормонов щитовидной железы и коркового вещества надпочечников (гланым образом, за счет минералокортикоидов).

На начальном этапе реакции тренировки устойчивость организма тоже возрастает, но не столь значительно, как при воздействии раздражителя средней силы. Тимус увеличен, но в меньшей степени, чем при реакции активации. Секреция минералокортикоидов, половых гормонов и гормонов щитовидной железы тоже повышена, но не так сильно, как при реакции активации. Секреция глюкокортикоидов увеличена, но не столь существенно, как при стресс-реакции. При систематическом воздействии раздражителями — как слабыми, так и сильными — неспецифическая резистентность организма приобретает устойчивый характер.

Иначе говоря, несмотря на различия, реакции тренировки и активации, как и стресс-реакция, развиваются в два этапа: на первом этапе формируется «срочная, но несовершенная адаптация», на втором — «совершенная долговременная адаптация». И это, надо заметить, полностью укладывается в рамки «Теории индивидуальной адаптации к среде», разработанной несколько десятилетий назад известным советским ученым Ф. З. Меерсоном.

Причем, как подчеркивает профессор Меерсон, срочный этап адаптационной реакции может реализоваться лишь на основе готовых, ранее сформировавшихся физиологических механизмов по причине того, что он возникает сразу же после начала действия раздражителя. (Иллюстрацией тому могут служить: пассивное увеличение теплопродукции в ответ на резкое понижение температуры окружающей среды; увеличение теплоотдачи при резком повышении температуры внешней среды; увеличение легочной вентиляции и минутного объема крови в ответ на недостаток кислорода.)

При этом наличие готовой функциональной системы, впрочем, как и образование новой, вовсе не означает, что адаптация будет устойчивой и эффективной. Пример тому — бегущий нетренированный человек. Несмотря на чрезвычайно большой расход «гликогеновых запасов» печени и значительное, практически достигающее физиологического максимума, увеличение минутного объем крови и легочной вентиляции, он все равно не может бежать достаточно быстро и достаточно долго, поскольку «биохимические процессы организма, их скорость как бы лимитируют двигательную реакцию».

Чтобы несовершенная срочная адаптация перешла в гарантированную долговременную, отмечает Ф. З. Меерсон, внутри возникшей функциональной системы должен реализоваться некоторый жизненно важный процесс, обеспечивающий фиксацию сложившихся адаптационных систем и увеличение их мощности до уровня, диктуемого средой. Другими словами, необходимое условие формирования долговременной адаптации — последовательное и непрерывное воздействие того или иного раздражителя. Ведь, в сущности, в основе более совершенной долговременной адаптации лежит многократная реализация срочной адаптации. Только так организм может «накопить» количественные изменения, которые, в конце концов, «переведут» его в качественно иное состояние. (К примеру, сделают его устойчивым к большим физическим нагрузкам, дефициту кислорода, существенным перепадам температуры или высоким дозам ядов.)

По утверждению Ф. З. Меерсона, удивительная метаморфоза организма обусловлена формированием системного структурного следа — комплекса биохимических и морфологических изменений, сопровождающегося «избирательным увеличением массы и мощности структур, ответственных за управление, ионный транспорт и энергообеспечение».

Такой процесс требует мобилизации всех внутренних ресурсов организма — информационных, энергетических и метаболических.

Отсутствие необходимых информационных, энергетических и метаболических ресурсов чревато для организма развитием функциональной недостаточности, проявляющейся патологическими синдромами или заболеваниями. Если же организм располагает необходимыми ресурсами, стресс-синдром, с которым связано неспецифическое увеличение напряжения адаптационных механизмов, ослабевает, оперативная, срочная адаптация благополучно трансформируется в долговременную, и организм приобретает устойчивость к действию различных раздражающих факторов. Возникает вполне логичный вопрос о причинах развития неспецифической резистентности. На него Ф. З. Меерсон ответил так: системный структурный след хоть и возникает вследствие воздействия какого-то определенного раздражающего фактора, в нем зачастую присутствуют компоненты, способные обеспечить повышение устойчивости организма к ряду других раздражителей. Численность этих раздражителей зависит как от индивидуальных особенностей организма (его потенциальных генетически детерминированных возможностей), так и от самого раздражающего фактора (от его способности преобразовать потенциальные возможности организма в реальные).

Гипоксическая гипоксия

Согласно классификации, предложенной Э. Лирой и К. Стикнеем в 1967 году, гипоксия подразделяется на следующие виды:

  • анемическая, или гемическая — нормальное парциальное давление кислорода в артериальной крови и пониженное содержание гемоглобина;
  • застойная, или циркуляторная — нормальное содержание гемоглобина, нормальное парциальное давление кислорода в крови и недостаточный приток крови в ткани, не удовлетворяющий потребность в кислороде;
  • гистотоксическая, или гипоксидоз — нарушение функции ферментов дыхательной цепи, вследствие чего поступающий к тканям кислород не может использоваться в процессах окисления;
  • гипоксическая, или гипоксемия — пониженное парциальное давление кислорода в артериальной крови и, как следствие, недонасыщение кислородом гемоглобина и уменьшение содержания кислорода в артериальной крови.

В современных учебниках и руководствах гипоксия определяется как патологический процесс, развивающийся либо вследствие недостаточного снабжения тканей кислородом, либо вследствие нарушения использования кислорода тканями.

В конце XIX века русский исследователь В. В. Пашутин отмечал, что «состояние гипоксии периодически возникает при естественной деятельности организма». В частности, во время тяжелой физической работы или пребывания в высокогорных районах. Такую гипоксию В. В. Пашутин называл физиологической и считал ее весьма полезной для здоровья.

Использовали ли тяжелую физическую работу Гиппократ и Гален при лечении больных, история умалчивает. Известно только, что высокогорную гипоксию они применяли. Правда, то, что целительная сила горного климата обусловлена именно низким содержанием кислорода в воздухе, выяснилось относительно недавно — в прошлом веке.

Как показали исследования, стоит организму оказаться в среде с пониженным содержанием кислорода, как в нем тут же срабатывают «аварийные механизмы».

В результате возбуждения клеток головного мозга, высокочувствительных к гипоксии, учащается дыхание, повышается частота сердечных сокращений и скорость кровотока, усиливается кровоснабжение жизненно важных органов (мозга, сердца, легких), а в кровяном русле возрастает количество эритроцитов (за счет выхода из депо). Под воздействием гипоксии возрастает количество фунционирующих капилляров при одновременном увеличении их диаметра и длины, возрастает масса дыхательных мышц и легочных структур, повышается устойчивость клеток к разрушению и гибели.

И что особенно важно, при формировании долгосрочной адаптации к гипоксии развивается самый разветвленный (по крайней мере, из известных на сегодняшний день) системный структурный след, обеспечивающий повышение устойчивости организма к максимальному количеству разных стресс-факторов.

Неудивительно, что в последнее время адаптация к гипоксемии широко применяется как для коррекции функционального состояния здоровых (к примеру, с целью избавления от явлений хронического переутомления, повышения устойчивости к психоэмоциональным нагрузкам или для развития физических и интеллектуальных возможностей), так и для профилактики, лечения и реабилитации больных (к примеру, сердечно-сосудистыми заболеваниями или хроническими заболеваниями легких).

Естественно, как и любой другой метод, гипокситерапия не является панацеей. Она противопоказана при острых соматических и инфекционных заболеваниях, при хронических заболеваниях с симптомами декомпенсации функций, при гипертонической болезни III стадии и ишемической болезни сердца IV функционального класса, при врожденных аномалиях сердца и крупных сосудов, а также при индивидуальной непереносимости недостатка кислорода.

Согласно классификации, предложенной в 1992 году на Международном рабочем совещании ведущих специалистов в области гипоксии, принято выделять три способа создания гипоксемии. Один из них естественный — высокогорный. Два остальных — создание гипоксии с помощью барокамер и в нормобарических условиях с использованием гипоксикаторов или баллонов с гипоксическими газовыми смесями — изобретения прошлого века.

Что касается режимов гипоксемии, то их, как и способов ее создания, тоже три:

  • непрерывный;
  • интервальный (импульсный, циклично-фракционный), предполагающий чередование в течение одного сеанса 5–10-минутных циклов гипоксических воздействий с 5–15-минутными периодами дыхания атмосферным воздухом;
  • прерывистый (периодический), предполагающий регулярное (ежедневное или через день) проведение сеансов продолжительностью от 20–30 минут до нескольких часов.

Кстати, идея прерывистой подачи воздуха с пониженным содержанием кислорода возникла, как говорится, «не на ровном месте».

Вначале Р. Б. Стрелков и А. Я. Чижов открыли так называемый «гипоксический цикл» — периодическое достоверное снижение парциального давления кислорода в тканях матки у беременных и небеременных экспериментальных животных. (Не исключено, что именно «гипоксическим циклам» женщины обязаны большей устойчивостью к разного рода невзгодам и большей продолжительностью жизни.) Позже, когда аналогичное явление удалось обнаружить в тканях плода животных, было выдвинуто предположение, что «гипоксические циклы» — своеобразный тренинг, направленный на повышение устойчивости организма к возможным экстремальным воздействиям в процессе родов и в раннем послеродовом периоде. По мере взросления защитные механизмы, выработанные с помощью гипоксической тренировки в периоде внутриутробного развития, постепенно ослабевают. Однако бесследно не исчезают — «воспоминания» о них «хранятся» в генетической программе клеток. И стоит провести гипоксическую тренировку в прерывистом режиме, как «воспоминания» тут же активизируются, а защитные силы организма окрепнут.

Такова ли на самом деле подоплека прерывистой гипоксии, сказать трудно. Но то, что она действительно увеличивает устойчивость организма к разного рода неблагоприятным факторам — факт, доказанный многочисленными исследованиями. Относительно кратковременные — от четырех до шести часов в сутки — сеансы барокамерной тренировки вызывают такое же повышение резистентности организма к различным повреждающим факторам, как и круглосуточная горноклиматическая адаптация.

Правда, здесь есть одно но: у многих пациентов пребывание в барокамере вызывает клаустрофобию.

Гипокситерапия

Несмотря на довольно широкое клиническое применение гипоксии при различных заболеваниях, исследование механизмов ее терапевтического действия продолжается.

Примерами тому могут служить: изучение влияния адаптации к периодической барокамерной гипоксии на липидный спектр сыворотки крови больных ишемической болезнью сердца; исследование воздействия нормобарической гипокситерапии на больных с алкогольной зависимостью и изучение возможности использования интервальной гипокситерапии для оздоровления детей из экологически неблагополучных районов.

Так, при исследовании влияния адаптации к периодической барокамерной гипоксии на липидный спектр сыворотки крови больных ишемической болезнью сердца выяснилось, что сразу после курса гипокситерапии у пациентов на 7% повышается уровень общего холестерина, достоверно снижается уровень холестерина липопротеидов низкой плотности, значительно уменьшаются концентрации триглицеридов и холестерина липопротеидов очень низкой плотности.

Через три месяца после лечения содержание общего холестерина уменьшается еще на 2%. Содержание холестерина липопротеидов низкой плотности снижается на 13% (в сравнении с исходным показателем). Содержание холестерина липопротеидов высокой плотности повышается на 12%, а содержание триглицеридов и холестерина липопротеидов очень низкой плотности несколько возрастает в сравнении с постгипоксическим периодом.

Через шесть месяцев после адаптации первый и третий показатели остаются неизменными, второй показатель незначительно — на 2% — снижается, остальные — увеличиваются, но исходного уровня не достигают.

Количественные изменения липидного спектра сыворотки, конечно же, отразились на величине индекса атерогенности.

У больных с низким исходным индексом атерогенности (< 3) сразу после адаптации индекс атерогенности снизился на 26%, через три месяца — на 37%, а через шесть месяцев — увеличился до постадаптационной величины. У больных с высоким исходным индексом атерогенности (>3) изменения носили более выраженный характер. У них сразу после гипокситерапии индекс атерогенности снизился более чем на 30%, через три месяца — на 40%. Через шесть месяцев показатели практически соответствовали постгипоксическим. А через десять месяцев у больных обеих групп (с высокими и низкими значениями индекса атерогенности) все исследуемые показатели «вернулись» к исходному уровню.

Полученные результаты для исследователей не оказались неожиданными.

Во-первых, ранее в экспериментах на животных было установлено, что адапатация к периоодической барокамерной гипоксии приводит к снижению уровня общего холестерина в крови за счет липопротеидов низкой и очень низкой плотности и что снижение это обусловлено интенсивным окислением холестерина по монооксигеназному пути в гепатоцитах.

Во-вторых, было показано, что влияние адаптационной терапии на холестериновый обмен гораздо сильнее проявляется при высоких (относительно физиологической нормы) показателях липидного спектра сыворотки крови.

Изучение воздействия нормобарической гипокситерапии на больных с алкогольной зависимостью показало, что после курса адаптации примерно у 60% пациентов имеет место стойкая ремиссия, а у остальных больных развивается нестойкая ремиссия.

У больных первой группы после лечения нормализуются сон и аппетит. Они становятся более сдержанными, спокойно реагируют на ситуации, ранее вызывавшие раздражение. Такие больные испытывают «прилив энергии», ощущение легкости во всем теле и желание «своротить горы».

У пациентов второй группы после курса адаптации тоже повышается работоспособность и нормализуется сон, улучшается эмоциональный статус. Как и у больных первой группы, у них пропадает патологическое влечение к алкоголю. Разница в том, что если пациенты первой группы перестают употреблять алкоголь, то пациенты второй группы иногда себе это позволяют. (Но даже в случае срыва польза гипокситерапии налицо: после выпивки у них нет похмельного синдрома.)

Кроме того, в ходе исследований выяснилось, что эффективность терапии коррелирует с характером изменения вегетативного тонуса: чем выраженнее парасимпатическое влияние адаптации, тем благоприятнее прогноз болезни.

Поэтому, как вполне логично считают исследователи, метод регистрации сердечного ритма можно использовать в прогнозировании длительности и устойчивости ремиссии и для оценки эффективности терапии в динамике.

Не менее обнадеживающие результаты были получены и при исследовании возможности использования интервальной гипокситерапии для оздоровления детей из экологически неблагополучных районов.

Судя по полученным данным, после нормобарической гипоксической тренировки в импульсном режиме у детей повышается физическая работоспособность, улучшается психоэмоциональный и вегетативный статус.

В частности, после курса интервальной терапии у детей достоверно возрастают объемные показатели внешнего дыхания. Увеличивается показатель времени произвольной задержки дыхания, что непосредственно свидетельствует о повышении устойчивости нервных центров к гипоксии и косвенно — об увеличении мощности кардиореспираторных механизмов.

Кроме того, у детей снижается повышенное (до курса гипокситерапии) артериальное давление и частота сердечных сокращений. Причем положительные сдвиги параметров остаются неизменными и через месяц.

У детей контрольной группы, прошедших обычный оздоровительный курс, включающий диетпитание, витаминопрофилактику, лечебную физкультуру и закаливание, достоверного улучшения всех вышеупомянутых показателей не наблюдается.

Нетрудно заметить, что в приведенных примерах эффективность гипокситерапии оценивается по конечному результату — степени нормализации тех или иных показателей после курса адаптации к гипоксии. Однако, по мнению группы российских исследователей, такой принцип оценки «является малоинформативным при комплексном исследовании механизмов терапевтического эффекта гипокситерапии, поскольку не дает возможности детальной оценки состояния индивидуальной резистентности к гипоксическим воздействиям, управления терапевтическим процессом, определения индивидуальных особенностей течения адаптации и исключения развития побочных явлений».

Поэтому они определили изменения ряда показателей у больных хроническим простатитом не только по завершении курса гипокситерапии, но и в ходе лечения, т. е. после каждого гипоксического воздействия.

Полученные данные свидетельствуют о трехфазном характере изменения ряда параметров у больных хроническим простатитом. В начале лечения при углублении от сеанса к сеансу степени гипоксии у пациентов постепенно повышается общее периферическое сопротивление сосудов и возрастает минутный объем крови, в основном, за счет увеличения частоты сердечных сокращений. (Во время 5–6-го сеанса изменения обоих параметров достигают максимума.)

В этот же период отмечается значительный прирост микроциркуляции.

По мнению исследователей, такая реакция микроциркуляторного кровотока — один из наиболее важных звеньев экстренных гемодинамических механизмов компенсации гипоксемии, направленный «на поддержание объемного кровотока в периферических органах на максимально возможном уровне».

По окончании начального периода, примерно с 8–10-го сеанса, возникают первые адаптивные изменения. В частности, в ответ на гипоксию уменьшается изменение частоты сердечных сокращений и несколько снижается величина ударного объема крови.

На последнем этапе гипокситерапии у больных происходит дальнейшее снижение частоты сердечных сокращении и ударного объема крови.

Наблюдаемые изменения в регуляции сердечного выброса при адаптации к гипоксии авторы исследования со ссылкой на выводы многочисленных исследований трактовали как свидетельство «совершенствования регуляции сердечной деятельности, оптимизации функционального состояния и повышения работоспособности».





© Провизор 1998–2022



Грипп у беременных и кормящих женщин
Актуально о профилактике, тактике и лечении

Грипп. Прививка от гриппа
Нужна ли вакцинация?
















Крем от морщин
Возможен ли эффект?
Лечение миомы матки
Как отличить ангину от фарингита






Журнал СТОМАТОЛОГ



џндекс.Њетрика