Логотип журнала "Провизор"








Сила сильных.
2. Отработка с марганцовкой

Продолжение; начало см. Провизор, № 22’2002

Ш. Вигдорович

Есть серьезные опасения, что не ведающие сомнений сторонники силовых мер против наркомании, прочитав первую часть заметки, уже заключили: позиция автора — антигосударственная, а сам он — неумело замаскированный агент влияния наркодельцов. Что ж, пресса, не ограничивающаяся воспроизведением официальной точки зрения на проблему наркотических средств, психотропных веществ и прекурсоров (далее — НСПВП), в постсоветских странах обречена носить клеймо пособницы наркоманов. Вот цитата из выступления Н. Герасименко, председателя Комитета Госдумы РФ по охране здоровья, на парламентских слушаниях «О неотложных мерах по борьбе с распространением наркомании в России» [1]:

«Складывается впечатление, что некоторые средства массовой информации противодействуют принятию законов, ограничивающих распространение наркотиков. Вряд ли авторы статей наивно заблуждаются или таким образом проявляют заботу о правах человека. К сожалению, объективных публикаций по проблеме наркотиков очень мало. Преобладает стремление дать побольше «жареных» фактов, эпатировать, поразить читателей, а подчас и приучить их к мысли о неотвратимости субкультуры наркотиков».

Примерно в таких словах выразят свое возмущение в письмах в редакцию, опрометчиво пропустившую гнусный пасквиль на государственную политику контроля за наркотиками, и некоторые украинские читатели. Не исключено даже, что кое-кто, обидевшись за державу, просигнализирует и туда, где пребывает сила сильных — не пора ли проверить этих писак на наличие лицензии на «разработку, производство, изготовление, хранение, перевозку, приобретение, пересылку, ввоз, вывоз, отпуск, уничтожение НСПВП (следует дополнить «и обсуждение...»)», потребовать у них «сертификаты о прохождении профилактического наркологического осмотра»? Да протравить пожестче, чтоб не смели обсуждать, а печатали, что положено!

Нет, автор никогда не сочувствовал колющимся, глотающим, нюхающим ради кайфа гражданам и не защищает сомнительную свободу личности самовыражаться таким образом. «Шировые парни», в конце концов, сами выбрали эту дорогу, в отличие от их сограждан, заболевших не по своей воле и теперь столь же сильно нуждающихся в наркотических и психотропных средствах для поддержания жизни. При этом больных (и вполне легально!) жителей Украины значительно больше, чем наркоманов. И когда государство затягивает гайку, оно ущемляет главным образом это не совершившее никаких преступлений и исходно законопослушное большинство — вот оно-то и нуждается в защите.

Более того, больных (или их близких), лишенных легальной возможности облегчить страдания, толкают — умышленно или нет — на криминальный путь, а вместе с ними врачей и провизоров, стремящихся, вопреки ограничениям, хоть как-то помочь пациентам (не забывая, конечно, и своих интересов в этом деле). Вот почему «шмон» в больницах всегда будет обнаруживать нелегальную продажу больным подконтрольных лекарств — иначе и быть не может [2]:

«При проверке в некоторых ЛПУ выявлены злоупотребления служебным положением, случаи реализации неоприходованной продукции (ампулы сибазона, таблетки нозепама, оксазепама, реланиума и др.) или продажа этих средств населению. Кроме того, при проверке листков назначений установлено, что ампулированные наркотические средства списаны на больных, которые в это время не находятся на лечении в стационаре. Возбуждены уголовные дела».

А что остается делать врачам и больным в условиях искусственно создаваемого и реально существующего дефицита? Вот результаты анкеты, проведенной на II Национальном конгрессе неврологов, психиатров и наркологов Украины (Харьков, 11–14 июня 2002 г.). На вопросы ответили 151 невролог, психиатр и нарколог, использующие в своей практике наркотические и психотропные вещества; 87% из них имеют право выписывать пресловутые «розовые» рецепты. Это опытные практики (82% работает в больницах и поликлиниках, половина имеет стаж более 15 лет), знающие положение вещей не из официозных реляций.

И вот что они ответили. Во-первых, используемый для обоснования ограничений риск развития у больных наркозависимости сильно преувеличивается. Лишь 9% опрошенных заявили, что часто сталкивались с такими случаями, и лишь 6% стараются как можно реже (или никогда) назначать наркотические и психотропные препараты, даже если они необходимы пациенту по медицинским показаниям.

Зато почти половина врачей испытывают проблемы с обеспечением рецептурными бланками формы № 3; лишь 28% ЛПУ обеспечено наркотическими и психотропными препаратами в полной мере, а наполовину от потребности и более — 37%. Наконец, 91% врачей, выписывающих рецепт на психотропные средства, интересуются доходами пациента (в почти половине случаев последний не может приобрести назначенный препарат именно из-за высокой цены). А 29% пациентов сталкивается с отсутствием требуемого препарата в аптеке.

Аптеки же уклоняются от работы с НСПВП по причинам, порождаемым государственной политикой (см. первую часть заметки); наиболее существенная из них — невыносимый прессинг со стороны правоохранительных органов. Российские коллеги еще четыре года назад предупреждали: вступивший в силу 15.04.1998 г. закон РФ «О наркотических средствах и психотропных веществах» приведет к тому, что медицина станет заложницей силовиков [1]:

«Если работники МВД и прокуратуры рассматривают закон как большой шаг к победе над наркотиками, то отношение врачей к нему неоднозначное.

О. Зыков, главный детский нарколог Москвы: «Результатом будет имитация бурной деятельности, вкладывание денег в организацию репрессивной машины, уход проблемы в подполье и, в конечном счете, ее усугубление».

В. Пелипас, руководитель отделения НИИ наркологии: «Ущемляются права Минздрава, который в сущности ставится в подчинение МВД; ударяет новый закон и по ни в чем не повинным соматическим больным (прежде всего онкологическим), нуждающимся в наркотиках, доступ к которым теперь будет еще более затруднен. В унизительное положение потенциальных преступников ставят медработников введение уголовного наказания за неправильно оформленный рецепт на наркотики (ст. 26), огромные штрафы (в сотню раз превышающие действительный ущерб) за неисполнение или ненадлежащее исполнение ими трудовых обязанностей, повлекшее за собой хищение наркотиков (ст. 60).

Как бы новые проблемы, возникающие в связи со вступлением в действие закона «О НСПВП», не оказались не менее трудноразрешимыми, чем сама проблема наркомании».

И теперь наши аптеки или фармфирмы, которые силовики уже «отработали» (красноречивый термин, не уступающий выразительностью глаголу из родственного жаргона — «сделали»), могут подтвердить — да, оказались-таки [3]:

«С целью обеспечения надлежащего контроля МВД Украины, исполняя меры по реализации Программы усиления борьбы с незаконным оборотом наркотиков и противодействия наркомании на 2001–2002 гг., с целью выявления источников и перекрытия каналов утечек наркотиков из объектов их легального обращения провело комплексную отработку аптек, химфармпредприятий, складов и др. субъектов производства, хранения и реализации НСПВП.

Проверкой было охвачено 6517 объектов, среди которых 214 специализированных аптечных складов и баз, 3308 государственных аптек, 1759 ЛПУ регионального уровня, 124 химфармпредприятия, 1130 коммерческих структур, занимающихся обращением прекурсоров.

За время отработки выявлено 663 нарушений обращения НСПВП, в том числе в аптеках — 214, ЛПУ — 190, на химфармпредприятиях — 11, аптечных складах — 33, в коммерческих структурах, занимающихся оборотом прекурсоров ,— 164. Из незаконного оборота изъято 1,1 кг наркотических лекарственных средств и психотропных веществ, а также 457,7 кг прекурсоров.

Так, в г. Харькове раскрыта преступная группа в составе 3 лиц во главе с директором частного предприятия «Фарс АК» Сытником, которые занимались реализацией сильнодействующего лекарственного препарата трамадол. Общая стоимость изъятого препарата составила свыше 26 тыс. грн.

Всего за период отработки возбуждено 140 уголовных дел, связанных с незаконным оборотом наркосредств в сфере их легального приобретения, хранения и отпуска, том числе 26 — за нарушение установленных правил обращения НСПВП, 36 — за незаконную выдачу рецептов на право приобретения, 42 — за хищение и сбыт наркосредств.

В частности, в г. Приазовске Запорожской обл. возбуждены уголовные дела против врача-невропатолога центральной районной больницы Кармазь, которая, используя служебное положение, на протяжении 2001 г. незаконно выдавала рецепты на право получения психотропного лекарственного средства сибазон; при обыске у нее изъято еще 14 ампул этого препарата.

В г. Антрацит Луганской обл. задержан местный житель Кисемитов, у которого при обыске выявлено 8 ампул психотропного препарата сибазон, которые он получил по рецепту, незаконно выписанному участковым терапевтом ТМО Пятаковым. Установлено, что Пятаков неоднократно, используя свое служебное положение, незаконно выписывал рецепты на право получения психотропных веществ, за что получал вознаграждение.

В г. Херсон возбуждено уголовное дело в отношении заведующей аптекой № 63 Гурьевой за нарушение установленных правил хранения, учета и отпуска психотропных лекарственных средств.

В г. Владимир-Волынский проведена оперативная закупка 4 таблеток психотропного вещества феназепам у продавца аптеки № 29 Шарко, 1927 г. рожд., и изъято 130 таблеток психотропных веществ феназепам и диазепам; по месту проживания дополнительно изъято свыше 200 таблеток указанных психотропов».

Вокруг трамадола возникло показательное противоречие: с одной стороны, на незаконности его причисления к НСПВП настаивает такой авторитет, как заместитель директора ГФЦ Виктор Чумак:

«Трамадол не є наркотичним засобом, отже його обіг не регулюється законом України «Про обіг в Україні НЗПРП», і трамадол можна відпускати за звичайними рецептами. Препарат застосовують для усунення болю середньої або сильної інтенсивності, у тому числі при травмах, невралгії, жовчній коліці. Чи завжди пацієнт з гострою невралгією звернеться до лікаря, щоб отримати рецепт на трамадол? Якщо врахувати те, що навряд чи в поліклініці (амбулаторії) пацієнту швидко і якісно нададуть першу медичну допомогу, то, ймовірніше, не звернеться. Чи може провізор першого столу відпустити хворому препарат у такій ситуації? Можливо. Це означає, що провізор порушить правила відпуску лікарських засобів, але вважати при цьому, що його дії підпадають під статтю Кримінального кодексу, щонайменше нерозумно. Проте на сьогодні порушено вже більше 30 кримінальних справ по ст. 321, якою, зокрема, передбачено: «Порушення встановлених правил виробництва, виготовлення, придбання, зберігання, відпуску, обліку, перевезення, пересилання отруйних або сильнодіючих речовин, що не є наркотичними або психотропними чи їх аналогами,— карається штрафом до ста неоподатковуваних мінімумів доходів громадян або позбавленням волі на строк до двох років».

Професіонали добре розуміють, що, відпускаючи той самий трамадол, працівники аптек не намагаються поширювати отруйні речовини. Але як пояснити це слідчому, який розглядає процес відпуску рецептурних препаратів без рецепта саме з цієї точки зору? З таким же успіхом можна було б покарати крамаря, що продав сокиру, якою вчинив злочин Розкольников» (Аптека, № 44, 2002).

С другой стороны, УБНОН в своей деятельности (настолько доходной, что у силовиков нашлись подражатели среди криминалитета) руководствуется не теоретическими классификациями, а практикой: например, в нашем городе трамадол, отпускаемый «продавцами топора», весьма популярен среди любителей «улета»:

«В студгородках и других местах уплотненного проживания молодежи, около аптек подкарауливали своих же сверстников два «липовых» милиционера — 1980 и 1981 гг. рожд. Представляясь сотрудниками отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, они показывали поддельные удостоверения и заставляли выворачивать карманы. Без промедления на месте составлялись якобы протоколы изъятия запрещенных медикаментов.

На этот раз дело было около станции метро «Героев труда». Один аферист изъял у двух парней из карманов препарат трамадол и отдал добычу своему напарнику, поджидающему его недалеко в «Жигулях». «На откуп» мошенники забрали 200 грн. и два мобильных телефона. Однако ограбленным, видимо, что-то показалось подозрительным и у них хватило ума обратиться к патрульным.

Вообще-то препараты типа трамадола, трамальгина и т.п. положено продавать исключительно по рецепту врача. Но некоторые провизоры без особого зазрения совести продают уже знакомым местным любителям «улета» контрабандные медикаменты из-под прилавка. С этим моментом работникам органов еще предстоит разобраться» (Событие, № 46).

«Разбираются», однако, и с другими препаратами, на которых не покайфуешь. Уголовные дела возбуждают за продажу анальгина, бисептола, левомицетина, гентамицина; только по Харькову их уже около десятка. Есть уже и обвинительные приговоры судов. И летят в инстанции мольбы заведующих аптеками о помощи:

«В связи с тем, что участились проверки аптечной сети по вопросу отпуска лекарственных средств, относящихся к перечням приказа Минздрава № 233, и с тем, что согласно ст. 321 Уголовного кодекса Украины возбуждаются уголовные дела в отношении работников аптек, прошу Вас помочь в разъяснении органам прокуратуры, милиции, работникам государственной службы по борьбе с экономической преступностью, что ведомственные приказы не являются законами и носят сегодня противоречивый характер ввиду несовершенства.

Прошу Вас обратиться в Министерство здравоохранения с ходатайством о приведении в соответствие приказов № 233 и № 117, которые по многим пунктам вступают в противоречие».

Минздрав, однако, безмолвствует, показывая, что сложившаяся ситуация его устраивает, что не прибавляет ему уважения у фармацевтов. Не удивительно поэтому, что «спроби контролюючих органів Міністерства охорони здоров’я України домогтися дотримання правил відпуску лікарських засобів постійно наштовхуються на мовчазну протидію з боку керівників аптек» (Аптека, № 44’2002).

Ладно,— неохотно согласится настроенный на решительную борьбу с наркотой читатель,— с бисептолом, и верно, вышел перегиб; что ж, это бывает — лес рубят, щепки летят. Но на феназепаме-то старуху-провизоршу опера поймали конкретно — без булды, по закону!

Закон закону рознь. Ведь ясно, что если людям позарез нужны транквилизаторы, то они найдут способ их раздобыть в обход ограничений. И клиентов карательных органов государства, фактически провоцирующего такими законами возникновение подпольных сетей по обеспечению больных подконтрольными препаратами, станет еще больше:

«Сотрудники управления СБУ в Винницкой области в одном из следовавших из России поездов задержали 40-летнюю жительницу Винницы Г., которая в нескольких сумках везла 53 тысячи таблеток психотропного вещества феназепам. Правоохранители установили, что на протяжении длительного времени женщина с помощью заинтересованных лиц доставляла в Винницу из других городов Украины, а также из ближнего зарубежья медицинские препараты, которые затем реализовывались в регионе через аптечную сеть. Во время обыска на квартире «предпринимательницы» было изъято большое количество психотропных веществ, подготовленных к реализации. По данному факту возбуждено уголовное дело; устанавливаются сообщники задержанной» (Факты, 18 октября, 2002).

Кстати, об «оперативной закупке» (эвфемизме провокации): «сексотка» под видом плачущей старухи выпрашивает у провизора несколько таблеток «запрещенного» препарата, а получив желаемое, преображается в суровую слугу народа, не знающую сострадания к преступившим закон (Dura lex, sed lex).

Дура и есть дура: не выпросит, так подбросит. И не только провизору, но и любому неугодному. Хотя Л. Левинсон, ответственный секретарь Постоянной палаты по правам человека Политического консультативного совета при Президенте РФ, ниже комментирует методы «органов» у соседей, однако его слова вполне применимы и к практике украинских силовиков (вспомним хотя бы недавний скандал с арестом бизнесмена К. Григоришина):

«Наркотик стал излюбленным полицейским инструментом против любого человека, против каждого из нас. Нет числа подсыпанным, подброшенным, случайно обнаруженным в кармане задержанного наркотикам. Маленький пакетик оправдывает любое задержание — зашивайте карманы!

Но есть одна категория российских граждан, которая по новому Закону будет спокойно перемещать, продавать и покупать наркотики — это «органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность». Преследуя, как обычно, общественно полезные цели, менты и гэбисты могут теперь вволю оттягиваться на том, что на языке Закона зовется «оперативным внедрением», «контролируемой поставкой», «проверочной закупкой», а также «сравнительным исследованием».

Мы снова застываем в цементе большой зоны. Федеральный Закон «О НСПВП» противоречит Конституции РФ, носит репрессивный и неправовой характер. Серьезные возражения вызывают положения Закона, касающиеся использования НСПВП в оперативно-розыскной деятельности, дающие лицам, осуществляющим эту деятельность, крайне широкие полномочия. При этом не оговорено никаких ограничений, защищающих права человека при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий, и никакой специальной ответственности указанных лиц за возможные нарушения и злоупотребления».

Репрессии «отработчиков» подавляют и легальный оборот лекарств, и вообще любую торговлю:

«Массовые проверки с целью пополнения бюджета парализовали торговлю на Южном берегу Крыма в разгар сезона. В первый же день проверки в Алупке большинство предприятий торговли были закрыты: часть — по команде проверяющих, но большинство — сами, не ожидая визита «спецбригад». Предприниматели говорят: дешевле несколько дней не работать, чем платить большие штрафы — нарушения ведь в любом случае отыщут. А собственник магазина имеет право закрыть его на любое время без объяснения причин. Вот и получилось, что вся торговля в городе, включая аптечную, фактически парализована» (Зеркало недели, 10 августа, 2002).

Вспомним знакомую цитату из начала заметки: «Концептуальной основой государственной политики в сфере оборота НСПВП является сокращение спроса на использование контролируемых веществ», и придется заподозрить авторов концепции в том, что они подразумевали сокращение не только спроса, но и предложения — только написать об этом постеснялись. И это в то время, как за рубежом все шире применяется анальгезия, контролируемая самим пациентом; выпускаются трансдермальные формы наркотических анальгетиков — в интересах больных. А нашу политику применительно к лекарственному обеспечению Виктор Чумак назвал «фармацевтическим терроризмом»:

«В июне этого года ВОЗ спрашивала на совещании с представителями органов, регламентирующих оборот лекарств в странах СНГ — чем они отличаются от организации Бен Ладена в плане терроризма? Говоря откровенно, разнимся мы тем, что организация Бен Ладена, подрывающая здоровье народов других стран, официально признана террористической, а мы, подчиняясь диктату политиков и олигархов и отодвигая интересы пациентов на второй план, фактически действуем в таком же ключе по отношению к собственному народу. Хотя официально к террористам не причисляемся» (Ваше здоров’я, 15 ноября, 2002).

От «затягивания гаек» действительно пострадает весь народ — не только больные, врачи и провизоры. Расширение списка контролируемых веществ бьет и по обычным, здоровым людям, постепенно обнаруживающим, что самые привычные, широко используемые в хозяйстве вещи стали «прекурсорами». Недоумение населения, с которого теперь требуют «розовый» рецепт на марганцевокислый калий, можно понять:

«В аптеках Днепропетровска исчезла марганцовка. Это объясняют тем, что наркоманы используют ее при кустарном изготовлении наркотиков. Если, не дай Бог, с прилавков исчезнет хлеб — мы уже знаем, на что ссылаться: «Алкоголики из зерна водку делают» (Комсомольская правда в Украине, 27 сентября, 2002).

Что делают нехорошие люди с такой полезной в быту жидкостью, как ацетон (пьют? нюхают?), сказать трудно, но лицензию на нее как прекурсор теперь должны получать все, кто работает с соответствующими растворителями, красками, клеями и др. Госкомитет Украины по вопросам регуляторной политики и предпринимательства отвечает работникам лакокрасочной сферы:

«В соответствии со списком 2 таблицы IV Перечня к прекурсорам относится в том числе ацетон. Вещества, которые содержат более 10% ацетона, подлежат тем же средствам контроля. Таким образом, предприятие, осуществляющее реализацию растворителей, содержащих более 10% ацетона, должно получить соответствующую лицензию в Государственном департаменте по контролю качества, безопасности и производства лекарственных средств и изделий медицинского назначения» (Провизор. Юридические аспекты фармации, № 13’2002).

Прекурсор на самом деле — дословно «предшественник» (возвышенно «предтеча»); химики обычно именуют так полуфабрикат, который путем финишной операции (например, термообработки) превращается в конечный продукт. В какие наркотики или психотропы превращаются в умелых, но злокозненных руках марганцовка с ацетоном, наши чиновники умалчивают; скорее всего, они этого просто не знают. Чем вникать да объяснять, проще запретить. Изучение же более компетентных источников показывает, что на самом деле марганцовка и ацетон вовсе не прекурсоры, а вспомогательные вещества и растворители, иногда применяемые в кустарном производстве некоторых подконтрольных средств [4]:

«Сотрудничество между правительствами под эгидой Комитета по контролю за наркотиками в области мониторинга некоторых прекурсоров, химических веществ и растворителей, часто используемых при незаконном изготовлении НСПВ, уже позволило добиться весьма многообещающих результатов.

Контроль и мониторинг химреактивов и растворителей (вещества, включенные в таблицу II Конвенции 1988 г.) способствовали выявлению ряда подпольных лабораторий, занимающихся незаконным изготовлением кокаина и героина».

Но мониторинг — это не синоним изъятия из свободного оборота. Относительно содержания таблицы II в цитируемой книге [4] также имеются разночтения. В воспроизведенной там «Конвенции ООН о борьбе против незаконного оборота НСПВ, принятой 19 декабря 1988 г.», где порицается «легкодоступность некоторых веществ и растворителей», в эту таблицу включены только ангидрид уксусной кислоты и ацетон. Зато страны СНГ, присоединяясь к Конвенции, ее существенно расширили [4]:

«Перечень НСПВП, подлежащих контролю в РФ. Утвержден постановлением Правительства РФ от 30 июня 1998 г. № 681.

Список IV. Список прекурсоров, оборот которых в РФ ограничен и в отношении которых устанавливаются меры контроля в соответствии с законодательством РФ и международными договорами РФ:

  • Ангидрид уксусной кислоты
  • Ацетон
  • Перманганат калия
  • Серная кислота, исключая (пока — Ш. В.) ее соли
  • Соляная кислота, исключая ее соли
  • Толуол
  • Этиловый эфир.

Примечание: контроль распространяется также на препараты, содержащие вещества, указанные в настоящем перечне, независимо от их количества и наличия нейтральных компонентов (вода, крахмал, сахар, бикарбонат натрия, тальк и т.д.)».

Полностью совпадает с этим перечнем и белорусский «Список прекурсоров, наркотических средств и психотропных веществ. Химические вещества, которые могут быть использованы в процессе изготовления наркотических и психотропных веществ» [4]. Появление кислот в этом списке, скопированном и Украиной, вызвало горячее желание посмотреть в Конвенцию и у Владимира Чопенко:

«В конце января в обращении на имя премьер-министра руководители ассоциаций и АО «Укрсахар», «Укрмаслопром», «Укрпиво», «Укркондитер», «Укрконсервмолоко», «Укрмясо», «Укрмолпром», «Укрспирт» и «Укрпарфюмерпром» выступили за отмену обязательного лицензирования на право использования серной и соляной кислот. Письмо попало к вице-премьеру В. Семиноженко, который распорядился его рассмотреть. Однако заявителей ответ не удовлетворил, так как министр здравоохранения В. Москаленко включил туда следующий абзац: «Предложение об исключении из перечня прекурсоров списка 2 таблицы IV серной и соляной кислот не может быть рассмотрено, поскольку эти кислоты включены в перечень Конвенции ООН о борьбе с незаконным оборотом НСПВП 1988 г., к которой присоединилась Украина 28.02.1991 г. Вопрос можно решить только путем внесения соответствующих изменений в Законы Украины «О лицензировании некоторых видов хозяйственной деятельности», «Об обороте в Украине НСПВП» и другие нормативные акты, вытекающие из них».

Я, проштудировав 34 статьи Конвенции, ни в них, ни в приложении не нашел запрещенных серной и соляной кислот (и я тоже — Ш. В.). Повеяло духом украинской «самодеятельности»! Ссылка на необходимость внесения изменений в действующие законы Украины, на чем акцентирует внимание министр Москаленко, безосновательна, поскольку не законом определяется перечень веществ, подпадающих под особые условия контроля, а нормативным актом Кабмина. Последний и вписал невинные кислоты в семейство «наркосодержащих». Статья 23 Закона Украины «Об обороте в Украине НСПВП» определяет: «Если международным договором Украины, согласие на обязательность которого дано Верховной Радой, установлены иные правила, чем те, что предусмотрены законодательством об обороте НСПВП, то применяются правила международного договора». Следовательно, «кислотная» коллизия может быть разрешена простейшим способом, без какой-либо законодательной инициативы — путем изъятия серной и соляной кислот из запретного списка» (Зеркало недели, 27 июля, 2002).

«Отработка» субъектов хозяйствования (кого с марганцовкой, кого с ацетоном или уксусом, а кого с кислотой...) под предлогом борьбы с наркоманией захватила уже весьма широкий круг людей, однако, экстраполируя тенденцию, нетрудно предположить, что в пределе получать нарколицензию придется каждому гражданину Украины — даже на содержание дома солонки с NaCl:

«Соляную и серную кислоты пищевики используют в технологическом процессе едва ли не со времен их изобретения. И никогда никому не приходило в голову, что производственными мощностями предприятий пользуются наркодельцы. Но с 1 сентября прошлого года контролирующие органы начали искоса поглядывать на кондитерские фабрики, пивоварни, мясо- и молкомбинаты, масло-жировые и сахароваренные заводы, рассматривая их как потенциальных производителей... НСПВП. Дело в том, что в соответствии с постановлением Кабмина № 770 от 6 мая 2000 г. «Об утверждении перечня НСПВП» в список подконтрольных попали упомянутые кислоты и даже марганцовка. А поскольку эти кислоты используются на пищевых предприятиях, то тем необходимо получить специальное разрешение. Почти 20 тысяч предприятий в качестве потенциальных пособников наркобаронов после введения в действие нового Уголовного кодекса Украины оказались «под колпаком» и, естественно, не на шутку всполошились.

Проблема лицензирования третьестепенных компонентов для приготовления дурман-зелья коснулась не только пищевой промышленности — просто контролирующие органы решили сначала «наехать» на богатых потребителей кислот, у которых можно поживиться. «Кислотную» оскомину почувствуют агрохимические и испытательные лаборатории, школьные и вузовские кабинеты химии, научные учреждения, производственные структуры, которые без спецразрешения заряжают кислотные аккумуляторы, паяют, лудят...

Между тем руководители пищевых ассоциаций недавно подали в Кабмин очередную петицию. Более всего опасаюсь, как бы «отгавком» на обращение не стал запрет... кухонной соли и гипса — солей упомянутых кислот» (Там же).

Кстати, те, кто намерен ввозить или вывозить «прекурсоры» через границу, теперь должны дополнительно получать сертификат еще и в СБУ. Там «Головне управління по боротьбі з корупцією та організованою злочинністю Центрального управління СБУ вивчає та перевіряє відомості, що містяться у надісланих документах, за банками даних СБУ» (Провизор. Юридические аспекты фармации, № 21’2002). В советские времена нашей грязной подноготной занималось КГБ, а при царе — жандармы (тогда сертификат назывался «свидетельством о благонадежности»), но дело не в названиях, а в тенденции.

Поскольку украинский народ от подконтрольных веществ не откажется, они автоматически перейдут, как и психотропы, в каналы нелегального оборота. Это, конечно же, не облегчит жизнь населения, зато прибавит работы все разрастающимся «органам». Вероятно, этого и добиваются лица, принимающие такие законы и постановления,— сила на их стороне.

И если пресса будет дисциплинированно молчать об опасности неконтролируемой гипертрофии контролирующих органов (в медицине именуемой раковым ростом) для остального организма, так и произойдет. А на четвертой стадии этого самого роста мало помогают даже сильнейшие опиаты. Напомнить читателям об этом — вот цель заметки, а не легализация наркомании, как кому-то могло показаться.

(Окончание следует)

Литература

  1. О неотложных мерах по борьбе с распространением наркомании в России: вокруг парламентских слушаний // Врач.— 1988.— № 9.— С. 5–8.
  2. Коляда В. В., Раецкая Л. В. Основные аспекты деятельности субъектов оборота НСПВП в Украине и контроль за их обращением // Материалы IV отраслевого семинара «GMP-нормирование, обеспечение и контроль качества производства лекарственных средств, лицензирование оборота НСПВП».— Одесса, 5–8 июня 2002 г.— С. 36–45.
  3. Галущенко Т. А. О состоянии борьбы с незаконным оборотом наркотиков в Украине и меры по недопущению утечек в нелегальный оборот НСПВП из объектов их легального обращения // Там же.— С. 45–47.
  4. Кузнецов И. Н., Купрейчик С. К.. Наркотики: социальные, медицинские и правовые аспекты. Справочник.— Минск: Новое знание, 2001.— 400 с.




© Провизор 1998–2022



Грипп у беременных и кормящих женщин
Актуально о профилактике, тактике и лечении

Грипп. Прививка от гриппа
Нужна ли вакцинация?
















Крем от морщин
Возможен ли эффект?
Лечение миомы матки
Как отличить ангину от фарингита






Журнал СТОМАТОЛОГ



џндекс.Њетрика