Логотип журнала "Провизор"








Н. П. Аржанов

ИММУНИТЕТ К ТРУДНОСТЯМ:
финансисты, титаны и стоики
Харьковского Медицинского Общества

г. Харьков

Рассматривая историю Харьковского Медицинского Общества (ХМО) конца XIX — начала XX в., оценивая огромную роль в жизни города, которую оно тогда играло, видишь, что эта роль в немалой степени определялась экономическим могуществом, неожиданным для либерально-профессорской общественной организации. Оказывается, что ХМО одновременно было и деловым предприятием с умелым менеджментом, приносящим солидную прибыль — назидательным примером для сегодняшней науки, не умеющей заработать себе даже на хлеб вследствие стойкого иммунитета к рыночной экономике. И создали это предприятие обычные медики, не получившие второго экономического образования, но закаленные жизнью и обладавшие завидной энергией.

Современники единодушно считали главным «финансовым гением» ХМО доктора Владимира Павловича Бобина — «строителя «Дворца Медицины», одного из активных создателей экономической мощи ХМО, позволившей развить в его многочисленных учреждениях научно-исследовательское дело, собрать редкое книгохранилище, издавать лучший в России «Харьковский Медицинский Журнал», воспитать знаменитую бактериологическую «тройку»: Коршун, Недригайлов, Острянин, залить противодифтерийной сывороткой весь юг России и этим погасить пламя дифтерийных эпидемий, спасать антирабическими прививками от ужасной, мучительной смерти тысячи укушенных». Так сказано о нем в некрологе. «Дворец Медицины» — роскошное бекетовское здание на Пушкинской, 14, обошедшееся ХМО в 350 тысяч рублей. Откуда же брались эти деньги?

Были, конечно, пожертвования, были государственные ассигновки. Но главной финансовой опорой ХМО стало созданное им учреждение, носившее длинное название «Харьковский Пастеровский Институт и Бактериологическая Станция Харьковского Медицинского Общества». Ниже его деятельность кратко характеризуется в основном по книге Д. И. Багалей, Д. П. Миллер. История города Харькова за 250 лът его существованiя. — Харьков, 1912. — Т. 2. — 982 с., с привлечением ряда других источников.

Кроме деловой хватки, члены ХМО отличались завидной оперативностью в использовании всех зарубежных медицинских новинок, не затруднялись немедленно перенести их на харьковскую почву, ссылаясь на нехватку средств, материалов, высоких технологий и др., как это принято сейчас. В 1885 г. Луи Пастер окончательно доказал возможность предохранительных прививок против бешенства, и уже через 2 года прививочная станция появилась в Харькове. Историки пишут: «Ближайшим поводом к возбуждению вопроса об открытии этого учреждения послужил несчастный случай, имевший место в городе в мае 1886 года: в одной семье два мальчика были укушены бешеной собакой, один из них вскоре умер, а второй на собранные пожертвования был отправлен для лечения в Париж к Пастеру. Вместе с ним для изучения метода пастеровских прививок поехали д-ра Ю. Ю. Моттэ и Н. А. Протопопов (за счет ХМО); одновременно с этим возникла мысль об устройстве Пастеровской прививочной станции в г. Харькове».

От мысли быстро перешли к делу, и в том же году городское управление ассигновало 300 руб. на устройство станции. Ее задачи были определены так: «лаборатория для теоретического изучения и практического применения пастеровского метода лечения бешенства, равно как и для изучения впоследствии других инфекционных заболеваний у человека и у животных».

20 апреля 1887 года на станцию прибыли первые пациенты — трое крестьян из Корочанского уезда Курской губернии, укушенные бешеным волком. А 2 мая 1887 года новое учреждение получило свое окончательное название, приведенное выше. Количество приезжающих в Харьков пациентов стало вскоре так велико, что в ноябре того же года пришлось открыть приют для укушенных бешеными животными.

Первыми заведующими были избраны д-ра Ю. Ю. Моттэ и Н. А. Протопопов, обучившиеся у самого автора нового метода (парное директорство, на манер древнеримских консулов, сохранялось в Институте долгое время). Им, однако, недолго довелось поднимать новое дело. Трагична судьба д-ра Протопопова: он «умер в молодых годах, заразившись при работах в Париже ядом бешенства и оставив несколько ценных трудов». Главный вклад в развитие Института в первый период его существования внес, по признанию современников, д-р В. К. Высокович — крупный ученый-бактериолог. После него ведущими руководителями Института были В. И. Недригайлов, С. В. Коршун, С. М. Коцевалов. Вот несколько слов о последнем заведующем Пастеровским отделением института из некролога уже советского времени (25 июля 1925 г.):

«Степан Матвеевич Коцевалов родился в г. Харькове в 1868 году. С юношеских лет ему пришлось самостоятельно добывать себе средства для образования. Благодаря неутомимой энергии и выдающимся способностям, С. М. пробил себе дорогу: в 1892 г. он окончил Харьковский Университет и стал врачом. Сначала он служил ординатором Александровской городской больницы, а затем поступил врачом сахарного завода в Сумском уезде. В 1897 г. был избран ассистентом Бактериологического Института ХМО.

Вместе с покойными В. К. Высоковичем, В. И. Недригайловым, Г. Я. Остряниным и ныне здравствующим С. В. Коршуном Степан Матвеевич является основателем Харьковского Бактериологического института. Эта плеяда даровитых и энергичных работников создала славу Институту, известному далеко за пределами нашего Союза.

С. М. Коцевалов посвятил себя теории и практике борьбы с бешенством. С первых лет поступления в Институт он стал работать в качестве помощника зав. Пастеровским отделением, а с 1909 года и до самой смерти он заведовал этим отделением. Он всецело погрузился в любимую работу и стал одним из лучших специалистов в этой области. Пастеровский отдел С. М. Коцевалов реорганизовал и сделал образцовым научно-практическим учреждением. На Всероссийской гигиенической выставке в 1913 г. ему была присуждена большая золотая медаль за блестящую организацию дела в Харьковском Пастеровском институте. Авторитет С. М. в учении о бешенстве всеми признан. В настоящее время нет ни одной монографии по гидрофобии как в русской, так и в заграничной литературе, где бы не цитировались его работы.

Степан Матвеевич выпустил в свет более 40 научных трудов; все они являются чрезвычайно ценным вкладом в учение о бешенстве — оригинально и строго научно анализируют биологические свойства яда гидрофобии, дают ясную и стройную систему для наилучшего применения антирабических прививок. Работы С. М. Коцевалова по своему научному значению стоят выше десяти обычных диссертаций на степень доктора медицины, но по своей бесконечной скромности он не только не добивался этого почетного звания, но и всячески уклонялся получить его. Вот почему этот выдающийся ученый умер «простым лекарем», хотя оставил после себя солидную школу бактериологов.

Он не замыкался от мира в тиши кабинета, активно принимал участие в общественной жизни. Это привело его к мысли о необходимости борьбы за политическое и экономическое освобождение, и С. М. Коцевалов стал революционером. Революционным пылом он увлек даже своего старика-отца, который предоставил свою парикмахерскую для нелегальных собраний, явок, печатания прокламаций и пр. В 1905 г. С. М. за участие в революционном движении был сослан в Тобольскую губернию. Только в 1909 г. ему было разрешено возвратиться в Харьков».

Наверное, славное прошлое позволило С. М. Коцевалову остаться на руководящем посту после революции — новые власти его не тронули.

Но вернемся снова к истокам. В первый год прививками против водобоязни лечилось 98 человек, в 1888 г. — 175 чел., в начале 90-х гг. от 300 до 500, в 1895 г. число пациентов повышается до 829, в 1899 г. достигает 1244 чел. В 1904 г. в Харькове лечилось 2161 чел. из Екатеринославской, Харьковской, Курской, Орловской, Полтавской, Воронежской, Ставропольской, Таврической, Херсонской губерний, Области Войска Донского, Кубанской Области, единичные больные попадались из Тульской, Саратовской, Могилевской, Астраханской, Тамбовской, Черноморской, Эриванской, Черниговской губ. и Терской Области. Всего к 1 января 1913 г. была оказана помощь 39439 больным, укушенным бешеными животными.

Пастеровский институт по объему работы занимает в это время одно из первых мест не только в России, но и в Европе.

Вот два случая разных лет из его богатой событиями хроники.

«22 июля 1906 г. в приюте для укушенных при Пастеровском институте ХМО произошел несчастный случай падения с крыши. Бросился с крыши не укушенный бешеным животным, а провожавший из Кубанской области своего укушенного сына некий С., который по прибытии в Харьков обратил на себя внимание странностью поведения. Он был исследован врачом, но так как давал разумные ответы, то врач разрешил ему остаться на одну ночь в приюте, но отдельно и под наблюдением. На заре, когда служитель уснул, С. вышел во двор, поднялся по лестнице на крышу и столкнул лестницу. На шум прибежали служители, которые пытались поставить снова лестницу, но душевнобольной откидывал ее, бросал чем попало под руку в людей и затем вдруг спрыгнул на мощеный двор и разбился».

«В Пастеровский институт ХМО 29 ноября 1914 г. доставлены из Изюма 2 врача, фельдшер и 3 фельдшерицы местной земской больницы, искусанные больным, скончавшимся от водобоязни. В больницу пациент был доставлен как заболевший острым психозом, с перерезанным горлом. Повреждения медицинскому персоналу нанесены при оказании больному оперативной помощи».

Столь же оперативно Институт организует в Харькове производство антидифтерийной сыворотки. Только в 1890 г. Эмиль фон Беринг показал возможность иммунизации, только в следующем году впервые проведено успешное лечение антидифтерийной сывороткой за рубежом, а уже 20 октября 1894 г. ХМО принимает постановление о начале изготовления на Бактериологической станции этой сыворотки.

По мере развития учения о серотерапии и иммунитете эта сторона деятельности расширялась, и вскоре выделилось отделение Бактериологической станции по изготовлению лечебных сывороток и вакцин — Бактериологический институт. Вначале изготовлялась одна противодифтерийная сыворотка, а к концу 1904 года также и сыворотки противострептококковая, противодизентерийная, производились опыты с противоскарлатинной, начата была иммунизация лошадей к холерному вибриону для изготовления холерной вакцины.

Производство антидифтерийной сыворотки достигло значительных размеров: если в 90-х гг. отпускалось в среднем 37 тысяч флаконов в год; то в 1903 и 1904 годах она была отпущена в количестве свыше 90000 флаконов в год и высылалась в следующие губернии и области: Харьковская, Тамбовская, Воронежская, Екатеринославская, Пензенская, Симбирская, Тульская, Ставропольская, Саратовская, Рязанская, Таврическая, Курская, Нижегородская, Эриванская, Орловская, Иркутская, Минская, Калужская, Подольская, Елизаветпольская, Полтавская, Херсонская, Кубанская, Войска Донского, Терская, Дагестанская, Семиреченская, Самаркандская, Могилевская, Архангельская, Костромская.

К 1910 г. Бактериологический институт — первый в России по объему своей деятельности; с 1895 г. выпущено 2263332 флакона противодифтерийной сыворотки, проведено 12676 бактериологических исследований.

Наряду с практической, крепнет и научная деятельность Института по изучению бактериологии и других теоретических вопросов, связанных с инфекционными болезнями; из его стен выходят многочисленные научные работы. Постоянно работают врачи, приезжающие издалека для изучения бактериологии, почти ежегодно устраиваются курсы по бактериологии для врачей, теоретические лекции и практические занятия.

Необходимость увеличения производства антидифтерийной сыворотки заставило ХМО расширить свои владения. Для этой цели в 1898 г. была куплена усадьба с постройками и лесом размером около 15 дес. на седьмой версте от города по Сумскому (Белгородскому) шоссе. Покупная стоимость усадьбы — 20000 руб. На территории этой дачи ХМО были сооружены необходимые постройки и в том числе конюшни для лошадей, используемых при изготовлении сывороток, а имеющиеся здания приспособлены для квартир. На даче ХМО и разыгрались трагические события, стоившие жизни одному из основателей Бактериологического института — Г. Я. Острянину.

Г. Я. Острянин«Григорий Яковлевич Острянин родился 30 сентября 1868 г. в Донской области. Родители его были люди небогатые, однако хотели дать своему первенцу образование и поместили его в гимназию в г. Мариуполь. Едва Г. Я. исполнилось 12 лет, как внезапно умер его отец, и мать осталась с пятью детьми. Уже с 4-го класса гимназии Г. Я. пришлось уроками зарабатывать себе средства к жизни и на плату за учение. По окончании гимназии в 1887 г. Г. Я. Острянин поступил в Харьковский университет на медицинский факультет. Недостаток средств преследовал его и здесь; уроки давали небольшой заработок и отнимали много времени.

Университет Г. Я. Острянин окончил в 1892 г. и поступил санитарным врачом в Сумской уезд. В феврале 1895 г. Г. Я. оставил службу и приехал в Харьков, где был представлен в действительные члены ХМО д-рами В. К. Высоковичем и В. И. Недригайловым, а избран 11 марта 1895 г. В это время ХМО начинало свою деятельность по приготовлению противодифтерийной сыворотки. Стоявший во главе дела д-р В. К. Высокович пригласил д-ра Г. Я. Острянина для работ по приготовлению сыворотки с жалованьем 50 руб. в месяц. С 14 апреля 1895 г. и до самого конца жизнь Г. Я. тесно связана с ХМО и Бактериологическим институтом.

В апреле 1900 года Г. Я. получил от ХМО командировку на год для усовершенствования в бактериологии и для изучения методов приготовления лечебных сывороток. Он избрал лабораторию проф. И. И. Мечникова в Париже, где сделал работу «О бактерицидных свойствах сыворотки», прослушал полный курс бактериологии. С 1 мая 1904 г. по декабрь 1905 г. Г. Я. Острянин во главе бактериолого-гигиенического отряда ХМО находился в расположении действующих войск.

Самые лучшие годы своей жизни Г. Я. Острянин всецело посвятил научному и практическому развитию Бактериологического института.

Несмотря на массу работы по приготовлению сывороток, Г. Я. Острянин ежегодно успевал делать одну-две научных работы, принимал самое горячее участие в бактериологических курсах для врачей».

Это из некролога. А вот судебный репортаж о смерти героя от руки коллеги и сотрудника.

«4 сентября 1907 г. работавшие на даче ХМО плотники услышали в лесу два выстрела, вслед за которыми послышались крики.

Трое плотников побежали и увидели лежащего на поляне заведующего дачей ХМО д-ра Г. Я. Острянина. Он был ранен и просил отнести его скорее на дачу. Первую помощь оказал д-р С. С. Амираджиби, который обнаружил у Острянина две огнестрельные раны — в спине и на лбу. Острянин объяснил, что стрелял в него из браунинга д-р Бокитько. Вызванные из Харькова врачи, осмотрев раненого, нашли у него повреждения плевры и стенок желудка. Они признали состояние д-ра Острянина почти безнадежным, но решили произвести операцию, для чего раненого немедленно перевести в Харьков. По дороге доктор Острянин умер.

Доктор В. М. Бокитько, 28 лет, окончил курс в Харьковском Университете в 1904 г. Он состоял на службе ХМО с жалованьем 50 рублей в месяц. Срок этой бактериологической стипендии оканчивался 1 октября 1907 г.; на его место был приглашен доктор Кандыба. Между тем, Бокитько очень не хотелось расставаться со службой в ХМО, он стремился получить штатное место. В случае, если бы Острянин почему-либо оставил службу в ХМО, то многие (и сам Бокитько) считали, что заместителем Острянина явится только он, Бокитько.

Руководители Бокитько и его товарищи по Бактериологическому институту высказываются о нем отрицательно: характеризуют его как человека узко честолюбивого, способного лгать, поверхностного работника, мало пригодного к серьезному научному труду. Такого мнения о нем был и Г. Я. Острянин, который вместе с двумя другими заведующими Институтом, д-рами В. И. Недригайловым и С. В. Коршуном, не считал возможным оставлять Бокитько по окончании срока стипендии на службе».

С момента своего возникновения Пастеровский институт и Бактериологическая станция получали денежные взносы от многих земств и городов, которые присылали для лечения пастеровскими прививками укушенных бешеными животными и выписывали лечебные сыворотки. Например, в 1904 г. Пастеровский институт получил взносы от 6 губернских управ, 15 уездных и 31 городского управления, всего — 4399 руб. 10 коп. Бактериологический институт на изготовление антидифтерийной и антистрептококковой сыворотки получил взносы от 9 губернских, 3 уездных управ, 5 городских управлений и одного управления железной дороги, всего 9030 руб. 85 коп. Главный же доход бактериологический институт получал от продажи сыворотки, в 1904 г. он достиг 55668 руб. 56 коп. Общий доход по всем отделениям в 1904 г. был равен 87496 руб. 20 коп., расход 61456 руб. 32 коп., чистый доход — 26039 руб. 88 коп. К 1911 г. доход уже превышал 100 тысяч рублей. Богатство ассортимента продукции Института внушает уважение и сейчас.

Хочется отметить, что эти впечатляющие результаты достигались весьма малыми силами. Мы привыкли понимать под словом «институт» (т. е. НИИ) сотенные и тысячные коллективы сотрудников. Но научные институты прошлого по численности равнялись нашим небольшим лабораториям — имели десяток, от силы полтора работающих, включая лаборантов и служителей. Герои этой заметки создали в Харькове по нынешней терминологии малое предприятие, очень эффективное, прекрасно использовавшее запросы рынка и передовые зарубежные технологии. Они были, конечно, не титанами — обычными людьми своего времени, но безусловными стоиками, и иммунитет к трудностям у них был сильный.

Сейчас в НИИ им. И. И. Мечникова, занимающем «Дворец Медицины», не работает большинство телефонов, отключают тепло, сотрудники — в отпусках за свой счет, помещения одно за другим сдаются коммерческим фирмам. Научная работа практически свернута в привычном, но напрасном многолетнем ожидании бюджетных средств от государства. Где же вы, финансисты, титаны и стоики нашего поколения медиков?





© Провизор 1998–2022



Грипп у беременных и кормящих женщин
Актуально о профилактике, тактике и лечении

Грипп. Прививка от гриппа
Нужна ли вакцинация?
















Крем от морщин
Возможен ли эффект?
Лечение миомы матки
Как отличить ангину от фарингита






Журнал СТОМАТОЛОГ



џндекс.Њетрика