Логотип журнала "Провизор"








Л. В. Львова, канд. биол. наук

Ящик Пандоры

журнал “Провизор”

Пока инсулина достаточно и он нормально работает — все в порядке. Если же гормон “перестает справляться со своими обязанностями” — начинаются неприятности. Ящик Пандоры открывается…

“Островные” гормоны

Все началось в далеком 1902 году, когда российский ученый Л. В. Соболев обнаружил в поджелудочной железе панкреатические островки, вырабатывающие гормоны.

Прошло еще 20 лет, и в 1922 году канадским физиологам Бантингу и Маклауду удалось в чистом виде выделить инсулин, который получил свое название от наименования панкреатических островков (“insula” в переводе с латыни означает “остров”). Такое название гормону было дано по одной простой причине: на его синтезе специализируются b-клетки панкреатических островков.

На выяснение строения и деталей “происхождения” инсулина потребовался не один десяток лет.

Первичная структура молекулы инсулина была расшифрована Ф. Стэнглером в 1954 году. Инсулин стал первым белком с известной аминокислотной последовательностью.

Схематическое изображение молекулы инсулина
рис.1 Схематическое изображение молекулы инсулина

Молекула инсулина состоит из двух цепей (рис. 1). Между цепями А и В и внутри А-цепи гоpмона есть дисульфидные мостики (-S-S-). Образуется такая молекула из своего предшественника проинсулина, который синтезируется в микросомах b-клеток. Во время передвижения молекул к секреторным гранулам протеолитические ферменты отщепляют так называемый соединяющий пептид С, состоящий из 33 аминокислотных остатков, и проинсулин превращается в инсулин. Сам проинсулин образуется тоже из своего предшественника — препроинсулина, при отщеплении от него небольшого полипептида из 23 аминокислотных остатков. Вот такой сложный путь проходит молекула, прежде чем стать активным, работоспособным гормоном.

Молекулы инсулина человека и животных очень похожи. Как правило, небольшие различия между ними связаны с аминокислотным составом цепи А в положениях 8–10, но инсулин свиньи, наиболее близкий по своему составу к инсулину человека, отличается от него только тем, что вместо треонина в положении 30 в цепи В он содержит аланин. И в то же время наблюдаются очень значительные различия в первичной структуре связывающего полипептида проинсулина человека и животных. В нашем организме инсулин может существовать в трех формах: связанной, свободной и промежуточной, имеющих различные биологические, иммунологические и физико-химические свойства.

Свободный инсулин вступает во взаимодействие с антителами, выработанным к кристаллическому инсулину. Его функция — стимулировать усвоение глюкозы мышечной и жировой тканями. Связанный инсулин на антитела не реагирует и активен только по отношению к жировой ткани. Промежуточная форма инсулина появляется в ответ на срочную потребность организма в инсулине и по своим свойствам занимает промежуточное положение между свободным и связанным инсулином.

Регуляция секреции инсулина — процесс комплексный. В нем участвуют стимуляторы (в частности, глюкоза и аминокислоты при “активной поддержке” ионов кальция) и ингибиторы (к примеру, соматостатин и адреналин). Не последнюю роль играет и вегетативная нервная система: симпатическая нервная система оказывает тормозящий, а парасимпатическая — стимулирующий эффекты.

При благоприятных условиях инсулин успешно справляется со своей основной задачей — поддержанием физиологически необходимого уровня глюкозы в крови.

По соседству с инсулином, в А-клетках панкреатических островков синтезируется его “злейший враг” — глюкагон. Этот “сладкий гормон” (от греч. glukox — сладкий) обнаружили в коммерческих препаратах инсулина в 1923 году, а через 30 лет, в 1953 году венгерский биохимик Штрауб получил его в чистом виде. Он представляет собой одноцепочечный полипептид из 29 аминокислотных остатков. Первичная структура глюкагона человека и животных идентична (за исключением глюкагона индюка, у которого вместо аспарагина в положении 28 содержится серин). Подобно своему антагонисту инсулину, глюкагон образуется из предшественника — проглюкагона после отщепления от него 8 аминокислотных остатков. Проглюкагон тоже имеет предшественника — препроглюкагон, но структура его пока не расшифрована. Биосинтез и секреция “сладкого гормона”, в первую очередь, определяется содержанием глюкозы в крови, хотя аналогичный эффект на эти процессы оказывают аминокислоты и свободные жирные кислоты. “Деятельность” глюкагона, как и инсулина, направлена на поддержание необходимой концентрации глюкозы в крови, но только функции у гормонов разные: инсулин снижает содержание глюкозы, а глюкагон увеличивает его.

Инсулин, обмен веществ и диабет

Участие инсулина в регуляции содержания глюкозы в крови обеспечивает ему одну из ведущих ролей в обменных процессах. И вот почему.

Трудно не согласиться, что без глюкозы наш организм обойтись не может, ведь при ее окислении мы получаем больше трети необходимой энергии, запасенной в виде высокоэнергетических фосфатных связей. И все это благодаря гликолизу, суммарное уравнение которого выглядит очень просто:

С6Н12О6 + 2АДФ + 2ФH > 2CH3CH (ОН)СООН + 2АТФ + 2Н2О

Правда, простота эта кажущаяся — для того чтобы из глюкозы получилась молочная кислота, нужна “напряженная работа” множества ферментов.

Без глюкозы немыслимо функционирование нервных клеток мозга. И вся система обмена построена так, что в крови, откуда они ее черпают, глюкозы всегда хватает. В промежутках между приемами пищи глюкоза, необходимая для поддержания “работоспособности” нервных клеток, запасается впрок в печени, компактно упакованная в полимерные цепи гликогена. Благодаря этому, даже после вкусного, сытного обеда концентрация глюкозы возрастает не более чем вдвое (послеобеденная гипергликемия), а уже через 2–3 часа возвращается к норме. При снижении уровня глюкозы — гипогликемии — немедленно начинается превращение гликогена в глюкозу. Такой процесс получил название гликогенолиза. Заключается он в последовательном отщеплении глюкозо-1-фосфата:

6Н10О5)n + H3РО4 > (С6Н10О5)n-1 + глюкозо-1-фосфата

Затем глюкозо-1-фосфат с помощью фосфоглюкомутазы превращается в глюкозо-6-фосфат, после чего дальнейшие пути гликогенолиза и гликолиза совпадают:

При недостатке глюкозы в организме есть еще один способ ее получения: синтез из неуглеводных продуктов, в частности из аминокислот в клетках печени и почек. Большинство стадий глюконеогенеза представляют собой обращение реакций гликолиза.

Процессы углеводного обмена очень тесно связаны между собой, что прекрасно иллюстрирует взаимосвязь между процессами гликолиза в мышечной ткани и глюконеогенезом в печени (рис. 2.)

рис 2
рис 2

При максимальной активности мышц гликолиз усиливается, и образуется избыток молочной кислоты (лактата). Через кровь он попадает в печень, и там уже из лактата образуется глюкоза, которая затем может быть использована в качестве энергетического субстрата, необходимого для деятельности мышечной ткани.

Еще одним источником энергии являются жирные кислоты — продукт распада жиров. Такому виду “топлива” отдает предпочтение сердце. За образование свободных жирных кислот (СЖК) “ответственность возложена” на липолиз. Причем триглицериды, запасенные в жировых депо, играют такую же роль в обмене липидов, что и гликоген в углеводном обмене, а роль СЖК сходна с ролью глюкозы. Превращение триглицеридов в жирные кислоты имеет несколько стадий:

ТГ —> ДГ —> ЖК —> МГ + ЖК —> ГЛ + ЖК

Вначале триглицеридлипаза расщепляет триглицериды на диглицериды и жирные кислоты, а затем “за работу принимаются” ди- и моноглицеридлипазы, и в peзультате образуются конечные продукты липолиза — глицерин и жирные кислоты, которые поступают в кровяное русло. Связанные с альбуминами плазмы в виде комплекса, СЖК с током крови попадают в органы и ткани, где комплекс распадается, и СЖК либо подвергаются b-окислению (при этом энергия запасается в фосфорных соединениях), либо используются для синтеза липидов. При b-окислении жирных кислот образуется ацетил-КоА, из которого в печени синтезируются так называемые кетоновые тела. В крови здорового человека кетоновых тел мало, но, по некоторым данным, они вносят определенный вклад в поддержание энергетического баланса организма. Вполне вероятно, что кетовые тела поставляют топливо мышцам и почкам. Действуя при этом как часть некого регуляторного механизма с обратной связью, они предотвращают чрезвычайную мобилизацию жирных кислот из жировых депо. Регуляция метаболизма осуществляется гормонами, но “деятельность” их координируется нервной системой.

Наглядный пример влияния нервной системы на углеводный обмен — механическое раздражение дна IV желудочка с очень образным название “сахарный укол Клода Бернара”, который приводит к значительному возрастанию концентрации глюкозы в крови и моче в результате рефлекторного выброса надпочечниками адреналина в кровь. Этот гормон связывается со специфическими рецепторами на цитоплазматических мембранах клеток и с помощью аденилатциклазной системы активирует фосфорилазу (без которой гликогенолиз невозможен) и стимулирует расщепление гликогена. Так возникает наблюдаемый эффект.

Адреналин, по некоторым данным, тормозит гликолиз, но в этом случае его действие связывают с уменьшением транспорта глюкозы внутрь клетки.

Способностью вызывать гипергликемию обладает еще один гормон — глюкагон. Причем его действие обеспечивает тоже аденилатциклазная система и, в частности, ее универсальный посредник цАМФ, который переводит в активную форму фосфорилазу и в то же время инактивирует гликогенсинтетазу, тем самым блокируя синтез гликогена. Ускорение распада гликогена и торможение его синтеза ведет к увеличению содержания глюкозы. Но это еще не все. Есть и глюконеогенетический механизм гипергликемии, вызванной глюкагоном: связываясь с рецепторами, он при содействии аденилатциклазной системы индуцирует синтез ключевых ферментов, обеспечивающих образование глюкозы из аминокислот. И вдобавок ко всему “сладкий гормон” тормозит гликолиз.

Гипергликемическое действие присуще и глюкокортикоидам, которые, как и адреналин, синтезируются надпочечниками. Но механизм их действия довольно своеобразен. По современным представлениям, вначале стероиды проникают внутрь клетки, и в цитоплазме образуют комплексы с рецепторами. Затем комплексы преобразуются и перемещаются в ядро, где уже непосредственно воздействуют на ген и подавляют синтез ключевых ферментов гликолиза и гликогенолиза, одновременно индуцируя ключевые ферменты глюконеогенеза.

Всем этим гормонам, вызывающим гипергликемию, противостоит инсулин: действуя на генетическом уровне, он индуцирует синтез ключевых ферментов окисления глюкозы и распада гликогена, и в то же время репрессирует синтез ключевых ферментов глюконеогенеза.

Такая гормональная регуляция, в которой участвуют гормоны противоположного действия, обеспечивает поддержание физиологически необходимой концентрации глюкозы в крови.

Глюкоза играет доминирующую роль в регуляции синтеза инсулина: повышение ее содержания в крови стимулирует синтез инсулина в панкреатических островках, а снижение уровня глюкозы сопровождается уменьшением секреции инсулина. Сигнал для секреции гормона глюкоза передает при взаимодействии с рецепторами при помощи все той же аденилатциклазной системы.

Процессы регуляции липидного обмена тоже координируются нервной системой. Особенно ярко такое взаимодействие проявляется при эмоциональном стрессе, когда увеличивается выброс катехоламинов (адреналина и норадреналина) в кровяное русло.

Жировая ткань обильно иннервирована волокнами симпатической нервной системы, и возбуждение этих волокон сопровождается выделением адреналина и норадреналина непосредственно в жировую ткань. Катехоламины, связываясь с рецепторами клеток, заставляют работать аденилатциклазную систему, что и приводит к активации основных ферментов липолиза. При сильном стрессе интенсивное расщепление липидов может стать причиной исхудания.

Стимулирующее воздействие на липолиз оказывают глюкагон и соматотропин, но механизмы их действия различны.

Глюкагон, как и адреналин, активирует ключевые ферменты с помощью аденилатциклазной системы, а соматотропин (или, как его еще называют, гормон роста) действует на аделатциклазу на генетическом уровне, индуцируя ее синтез. Механизм индукции, к сожалению, пока не известен.

Противоположное действие оказывает инсулин. Он стимулирует фосфодиэстеразу, которая в свою очередь инактивирует цАМФ — посредника активации липазы, и таким образом процесс липолиза тормозится. Над механизмом действия инсулина ученые ломают головы не одно десятилетие. Сейчас уже ни у кого не вызывает сомнения, что воздействие на клетку осуществляется при помощи специальных рецепторов. Причем многочисленные эксперименты выявили некую неоднородность этих рецепторов. Гипотеза о существовании рецепторов двух типов, одни из которых (более чувствительные) работают при малых концентрациях инсулина, а другие (менее чувствительные) — при высоком уровне инсулина, не подтвердилась. Ее сменила версия Доннера и Корина, в которой высокая и низкая чувствительность рассматривается как два состояния одного и того же рецептора. За переход из одного состояния в другое отвечают регуляторы, находящиеся в мембране. В роли ингибитора связывания выступает мембранный белок: связываясь с инсулиновым рецептором, он занимает его “законное” место, и, вполне естественно, чувствительность рецептора к инсулину уменьшается. Есть еще и активатор — гликопротеин, который, объединяясь с рецептором, увеличивает его чувствительность к инсулину. Вместе с тем определенное влияние оказывает состав липидов, граничащих с рецептором, но механизм действия пограничного липидного слоя не совсем понятен. Сам рецептор представляет собой гликопротеин, насквозь пронизывающий клеточную мембрану. В его состав входит фермент тирозинкиназа. При образовании инсулин-рецепторного комплекса она начинает работать — фосфорилировать свои же собственные тирозиновые остатки, находящиеся в цитоплазме. При этом увеличивается трансмембранный транспорт глюкозы, аминокислот, СЖК и различных ионов, в том числе ионов калия и магния, изменение метаболизма клетки тоже обусловлено связыванием инсулина с рецепторами.

Есть у инсулиновых рецепторов интересная особенность. Разбросанные по поверхности мембраны, рецепторы после связывания с инсулином почему-то приобретают способность к движению. Двигаясь по направлению друг к другу, они попадают в покрытые ямки и скапливаются там (самое интересное, что такое передвижение не требует затрат метаболической энергии, а зависит только от температуры). Эти ямки с внутренней поверхности клетки выстланы щетинкоподобным белком — клатрином, который образует каркас, получивший название клатриновой корзинки. Нагруженные инсулин-рецепторными комплексами ямки углубляются, замыкаются и в конце концов отрываются от мембраны, образуя везикулы. Окаймленные везикулы устремляются к лизосомам или аппарату Гольджи, превращаясь по пути в “гладкие” везикулы (на движение затрачивается метаболическая энергия). Затем инсулин деградирует и удаляется из клетки, а рецепторы вновь встраиваются в клеточную мембрану. Процесс эндоцитоза завершается, и рецепторы снова готовы к взаимодействию с инсулином.

Поскольку ни циклогексимид, ингибирующий передвижение везикул, ни хлороквин, тормозящий лизосомальную деградацию инсулина, никакого влияния на биологический ответ клетки не оказывали, то был сделан вывод, что действие инсулина на функционирование клетки связано с некими мембранными механизмами, пока еще не совсем ясными. А с помощью эндоцитоза молекулы распределяются по местам, наиболее пригодным для их деструкции. На сегодняшний день удалось выяснить, что инсулин может взаимодействовать с рецепторами ядерной мембраны и воздействовать на метаболизм мРНК (а значит, и на синтез биомолекул), но роль эндоцитоза в этом процессе пока непонятна. Зато с эндоцитозом связано очень необычное поведение рецепторов после контакта с инсулином.

Кратковременный контакт инсулина и рецептора (например, при единственной инъекции инсулина) приводит к перераспределению рецепторов, и на какое-то время их количество внутри клетки возрастает. При длительном контакте число рецепторов на поверхности мембраны уменьшается. Как быстро все произойдет и насколько уменьшится количество рецепторов, определяется температурой и концентрацией инсулина. Перемещение инсулин-рецепторных комплексов внутрь клетки “обеспечивает” эндоцитоз, а там за работу принимается инсулин: он каким-то образом инактивирует рецепторы и препятствует их рециклизации.

Изменение взаимодействия инсулина и рецептора так же, как и “сбои” в его деятельности по регуляции обменных процессов приобретают огромное значение при патологических состояниях организма, в частности при сахарном диабете.

Развитие ИЗСД (инсулинзависимого сахарного диабета) связывают с недостаточной секрецией инсулина. Некоторые аутосомные нарушения или вирусные инфекции могут поражать b-клетки панкреатических островков. В результате число клеток, ответственных за синтез инсулина, уменьшается, следовательно, снижается и количество секретируемого гормона.

Зачастую самому заболеванию предшествует стадия нарушения толерантности к глюкозе: натощак концентрация глюкозы в крови близка к норме, но после еды она повышается чрезмерно и надолго. У диабетиков толерантность к глюкозе достигает крайней степени. Даже натощак ее уровень выше обычного, послепищевая гипергликемия выражена намного сильнее, да и падение концентрации до прежнего уровня происходит медленнее.

Еще в 1976 году американский биохимик Э. Серали обнаружил, что при снижении толерантности к глюкозе возрастает содержание гемоглобина АIC, в состав которого входит глюкоза (сейчас определение концентрации гликозалированного гемоглобина широко используется в медицинской практике при установлении степени гипергликемии за предыдущие 2–3 месяца). Как выяснилось позднее, гемоглобин не единственная жертва гликозилирования. И если гемоглобин AIC справляется со своей основной функцией — переносом кислорода, то связывание глюкозы с другими белками влечет за собой нарушение функций, в которых они задействованы. Присоединение глюкозы к альбумину плазмы крови приводит к усилению его сорбции почечными мембранами и нарушению их фильтрующих свойств. Гликозилирование молекул коллагена ведет к потере эластичности соединительной ткани, сухожилий и кожи, и вдобавок ко всему гликозилированный коллаген активирует тромбоциты, тем самым провоцируя развитие тромбозов. Гликозилированные белки нервных клеток воспринимаются нервной системой как чужие и вызывают довольно сильный аутоиммунный ответ. И наконец, с конечным продуктом гликозилирования белков связан специфический, буроватый цвет кожи диабетиков.

На основании модельных опытов о зависимости числа рецепторов от содержания инсулина появилось предположение, что наблюдаемое при диабете уменьшение секретируемого гормона вызывает увеличение количества рецепторов на клетках-мишенях и усиление связывания инсулина с рецепторами. Но в жизни, как всегда, все оказалось намного сложнее. При обследовании больных, перенесших панкреаэктомию, выяснилось, что, как и ожидалось, число рецепторов возрастало и повышалось связывание инсулина. У больных с ИЗСД связывание снижалось, и в то же время у больных обеих групп уровень активности инсулиновых рецепторов коррелировал со степенью чувствительности и с потребностью в лечебных дозах инсулина.

Другие данные тоже свидетельствуют о вариабельности “поведения” рецепторов: у нелеченных больных с ИЗСД связывание инсулина менялось от низкого до высокого, а у больных с продолжительным и хорошо компенсированным ИЗСД было таким же, как у здоровых. Десятидневная инсулинотерапия дала хорошие результаты: у пациентов с повышенным рецепторным связыванием инсулина этот показатель снизился до нормы, а у пациентов с менее выраженным дефицитом инсулина и с пониженным рецепторным связыванием последнее возросло до нормы.

От состояния инсулиновых рецепторов зависит и инсулинорезистентность, наблюдаемая при ИЗСД. Возникнуть она может на прорецепторном, рецепторном, пострецепторном уровнях.

B первом случае к инсулинорезистентности может привести либо секреция аномального инсулина с малым биологическим эффектом (при этом у больных наблюдается высокая чувствительность к препаратам инсулина), либо циркуляция в крови антагонистов инсулина. При плохо компенсированном диабете в крови резко возрастает количество контринсулярных гормонов — глюкагона, катехоламинов, глюкокортикоидов и т. п. Их антагонизм к инсулину проявляется не только в метаболическом эффекте, но и на уровне инсулиновых рецепторов.

Во втором случае инсулинорезистентность обусловлена образованием антител к инсулину и инсулиновым рецепторам.

ИЗСД в значительной мере аутоиммунное заболевание, характеризуется образованием большого количества антител к островковым клеткам поджелудочной железы. Связываясь с инсулином, антитела снижают количество свободного гормона и уменьшают его способность связываться с рецепторами. При плохо корригированном диабете аналогичные эффекты оказывают СЖК и кетоновые тела, накапливающиеся в крови больного.

В третьем случае происходит снижение метаболического ответа клетки, локализацию которого установить трудно из-за недостаточной изученности менанизма работы цепочки:

рецептор —> посредник —> метаболический ответ.

Эти разные, разные, разные препараты

Клиническое использование инсулина началось еще в 1922 году. Вначале из поджелудочной железы крупного рогатого скота получали препарат краткого действия. Очищать его не умели, и инсулин был загрязнен различными белковыми примесями — проинсулином, глюкагоном, соматостатином. Вполне естественно, биологическая активность такого препарата была низкой, а примеси вызывали усиленное образование антител, что стимулировало развитие аутоиммунных заболеваний.

Так продолжалось до 1980 года, когда удалось получить монопиковые инсулины с содержанием примесей менее 1%. Затем научились производить полусинтетические и синтетические препараты инсулинов человека. В первом случае инсулин выделяли из поджелудочной железы свиньи и заменяли в нем остаток аланина остатком треонина. Во втором случае на помощь пришла генная инженерия, а точнее — метод рекомбинантных ДНК: участок ДНК, отвечающий за синтез инсулина, “пересаживали” в клетки E. coli, и они начинали вырабатывать инсулин человека. Такой метод был разработан в 1979 году, а в 1984 году были получены первые коммерческие препараты.

Сегодня существует множество препаратов инсулина, различающихся и по “происхождению” и по времени действия. В таблице приведены данные о некоторых препаратах, которые дают наиболее полное представление о каждой группе.

Препараты животного происхождения

Длительность действия Название, фирма- производитель Начало, мин. Действие максимум, час. Длительность, час.
Краткое Моноинсулин (Беларусь) 25 - 30 2 - 4 6 - 8
Илетин-регулятор ("Eli Lilly", США) 20 - 30 2 - 4 5 - 8
Веласулин ("Novo Nordisk", Дания) 15 - 20 2 - 4 5 - 8
Среднее Семилонг (Беларусь, Литва) 60 - 90 5 - 8 8 - 12
Семиленте Илетин ("Eli Lilly", США) 60 - 120 5 - 8 10 - 14
Монотард МС ("Novo Nordisk", Дания) 90 - 120 8 - 10 18 - 22
Пролонгированное Ультралонг (Беларусь, Литва) 240 - 300 12 - 18 24 - 28
Ультраленте Илетин 1 ("Eli Lilly", США) 240 - 360 12 - 18 24 - 28
Ультраленте ("Novo Nordisk", Дания) 240 - 360 12 - 18 24 - 28

Препараты человеческих инсулинов

Краткое Веласулин ("Novo Nordisk", Дания) 15 - 30 2 - 4 6 - 7
Хумилен регуляр ("Eli Lilly", США) 15 - 30 2 - 4 6 - 7
Среднее Монотард НМ("Novo Nordisk", Дания) 20 - 30 4 - 6 10 - 14
Хумулин базаль Н ("Eli Lilly", США) 45 - 60 6 - 8 18 - 20
Хумулин М1, М2, М3, М4 ("Eli Lilly", США) 30 - 45 2 - 8 12 - 16
Хумулин Л ("Eli Lilly", США) 90 - 120 6 - 8 18 - 24
Пролонгированное Ультратард НМ ("Novo Nordisk", Дания) 240 - 360 12 - 14 24 - 28
Хумулин-ультраленте ("Eli Lilly", США) 240 - 360 12 - 14 24 - 28

Препараты краткого действия животного происхождения на “подготовку к работе” затрачивают разное время. Различаются они и по минимальной длительности действия. Зато все инсулины работают не более 8 часов, а с “максимальной отдачей” — 2–4 часа. В то же время препараты инсулинов человека совершенно не отличаются по параметрам, характеризующим их действие.

Среди препаратов среднего действия животного происхождения выделяется Монотард МС (“Novo Nordisk”, Дания), который может работать от 18 до 22 часов, из них 8–10 часов с максимальной эффективностью, но действовать начинает только через 1,5–2 часа после введения. Вариабельность показателей характерна и для инсулинов человека. В обеих группах явно прослеживается связь между временем начала действия и его длительностью: чем позже после введения инсулин начинает работать, тем дольше он действует.

Препараты пролонгированного действия (животного происхождения) совершенно не отличаются по трем основным параметрам, а препараты человеческих инсулинов различаются по продолжительности максимальной эффективности.

Несмотря на обилие препаратов инсулина, продолжаются исследования по созданию комплексов инсулина, устойчивых к ферментам желудочно-кишечного тракта, и по поиску нетрадиционных способов его введения: интраректального, интраназального, в виде ингаляций и подкожных гранул. И определенные успехи уже достигнуты. Фирма “Eli Lilly”, США еще в начале 90-х годов разработала и провела клинические испытания синтетического препарата инсулина для перорального применения.

Р. S. По сообщениям агентства “Интерфакс-Украина”, в Киеве открылся инсулиновый завод “Индар”. По лицензии немецкой фирмы “Hoechst” ежегодно будет изготавливаться 10 млн флаконов инсулина, из которых 4 млн — краткого действия, 5 млн — среднего действия и 1 млн — пролонгированного действия. До конца сентября завод обеспечит в полном объеме потребность всей Украины в препаратах свиных инсулинов, а до середины октября — потребность страны в препаратах человеческих инсулинов.

Литература

  1. Паньков В. І. Цукровий діабет у практиці терапевта.— К., 1994.
  2. Физиология гормональной рецепции.— Л., 1986.
  3. Березов Т. Т., Коровкин Б. Ф. Биологическая химия.— М.: Медицина, 1990.




© Провизор 1998–2022



Грипп у беременных и кормящих женщин
Актуально о профилактике, тактике и лечении

Грипп. Прививка от гриппа
Нужна ли вакцинация?
















Крем от морщин
Возможен ли эффект?
Лечение миомы матки
Как отличить ангину от фарингита






Журнал СТОМАТОЛОГ



џндекс.Њетрика